Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Идеологический китч
Алексей Гусев о фильме «Орда»
«Орда». Реж. Андрей Прошкин. 2012

<...>

Все бы ничего. Что густота мазка языческих сцен в сценах русских с неизбежностью вырождается в лубок — не столько ошибка, сколько симптом: дикость Орды современному российскому режиссеру ближе и внятнее, чем тихая благость московитов. Чрезмерность первой сродни «Гибели Отрара», и это высокое родство; чрезмерность второй скорее отражает мировоззрение разного толка Феклуш, по сю пору неустанно твердящих свое «бла алепие!», — но пусть будут и Феклуши, хоть бы и на попечении у «Газпрома». С другой стороны, упреки Юрию Арабову, которые уже сыплются на него отовсюду, — то в русофильстве, то в русофобстве, — также малосостоятельны: хоть в сценаристе «Орды», увы, и не распознать автора «Орлеана», но внятность идеологемы, не говоря уже о самом наличии последней, сама по себе еще ни одному сценарию не вредила. Пусть Тайдула необъяснимо слепнет под внезапным снегом, как только русскому пленнику отсекают голову; пусть святой подвиг митрополита — слишком уж близкий, слишком дотошный парафраз крестных мук; пусть даже католический иерарх оказывается бессилен там, где правит триумф православный (хотя это, мягко говоря, мелко), — весь этот догматизм сюжетной схемы вполне мог быть оправдан тонкостью режиссерской разработки. Проблема лишь в том, что китчевое буйство фактуры в сочетании с идеологической расчисленностью сценария с точностью каламбура порождают — идеологический китч. И недюжинная энергия режиссуры начинает работать уже не на сложность общей композиции, не на внутреннюю противоречивость кропотливо выписанной реальности (как в той же «Гибели Отрара»), а на незыблемость заложенного месседжа. Что бы ни свершалось — все в конечном счете сыграет на руку ортодоксии.

И лучше всего это видно в фигуре главного героя — митрополита Алексия, выведенного Максимом Сухановым с обычным для него «диким совершенством». Благородный, статный, величественный, убеленный сединами, вобравший в каждый свой взгляд все муки мира дольнего и всю мудрость мира горнего, — он остается неколебим и чужд искушениям, даже испив до дна чашу страданий и унижений. Виртуозно выполненная актерская задача — сыграть глубочайшее отчаяние без единой тени уныния, показать утрату человеческой душой всего, кроме свыше дарованной Святой веры: всерьез говоря, как еще, играя крестную муку, оправдать — безупречно с богословской точки зрения — финальный возглас «зачем ты меня оставил»?.. Однако профессиональная актерская верность Суханова заданному режиссерскому стилю полностью выдает внутренний изъян конструкции. Сверхчеловеческая монументальность центрального персонажа на пышущем натурализмом фоне оборачивается величием прирожденного Übermensch’а среди недочеловеков. От такого недвусмысленного, такого зримого духовного величия не отрекутся и слабейшие из апостолов, лишь еще больше загорятся мазохистским фанатизмом: органическая неспособность к слабости — это вообще-то для христианской нравственности дурной тон. Чтобы явственно представить себе этот эффект, вообразите, что главную роль в «Страстях Христовых» играет Сергей Бондарчук. С седой львиной гривой, пламенеющим взглядом, профессионально поставленным гласом и прочими атрибутами и повадками синайского божества.

Расчертить мир фильма на идеологические поля и указать среди них истинное, назвать идеалом одну статую среди прочих — это лишь вопрос эстетического метода и авторской позиции. Напротив, сделать этот мир ярким и осязаемым, раскалить его добела, насытить запахом почвы и судьбы, — значит выказать способность искусства уступать место чувственности и тайне. Ни то, ни другое само по себе не порочно. Но опаснейшая подмена, которую только можно совершить, — это воздвигнуть статую посреди живого мира. С тем, чтобы она уничижала его своим совершенством — а сама втихомолку подворовывала у него конкретику деталей, создавая иллюзию собственной реальности... Иной теолог, пожалуй, усмотрел бы в этой претензии сатанинское начало; иной культуролог узнал бы в этой подмене старые, как XX век, тоталитарные механизмы. В кинорецензии достаточно ограничиться констатацией: разлад между стилем и сюжетом. Для тех, кто понимает, это грех не меньший. Просто называется не так страшно.

Гусев А. ММКФ-2012: Христос рулез // Сеанс. 27.06.2012

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera