Александр Дюма, романами которого бредила почти половина читающей публики прошлого века, в пятидесятых годах побывал в Грузии. Он создал живой, выразительный и изумительно точный портрет Тбилиси тех лет, когда эпоха романтизма подходила к концу. С необычайной для француза наблюдательностью описал Александр Дюма жизнь тогдашней Грузии. Его книга - апология грузинского народа, в которой особенно восторженные страницы посвящены грузинской женщине.
«Я никогда не видел аристократку, в чьем облике было бы столько властности! Встретившись с ней на улице, вы против своей воли обнажаете голову», — вспоминает он о Манане Орбелиани.
В другом месте А. Дюма пишет и о княгине Чавчавадзе, которая побывала в плену у Шамиля. Тогда это сенсационное приключение было у всех на устах.
«Говорят, что у нее красивейшие глаза. Но что вас особенно поражает при первом же взгляде на нее, это — утонченный греческий профиль, или, точнее говоря, профиль, исполненный грузинской грациозности. Он отнюдь не является греческим. Греция — это Галатея, только Галатея мраморная, а Грузия — одухотворенная Галатея, преображенная в женщину. Тут приходят на память незабвенные строки Поля де сен Виктора о Стюартах».
Еще интереснее говорит о красоте грузинок аббат де ля Порт, которому довелось в XVIII веке путешествовать по Грузии: «Нет ничего прекраснее здешних женщин. я не мог без изумления смотреть на них. Эту страну следовало бы назвать обиталищем красоты, если бы многие женщины сами не враждовали с собой (аббат имеет в виду злоупотребление белилами и румянами)... В этой стране вы также редко встретите безобразную женщину, как в других странах совершенно красивую. Красавицы здесь встречаются на каждом шагу. Я не преувеличиваю. Невозможно представить более стройных черт, более прелестных фигур и более очаровательной грации движений, чем у грузинских женщин. Говорят, поразительная красота здешних женщин стала препятствием для Магомета, желавшего посетить эту страну. Не чрезмерную ли честь оказывают этим сдержанности лжепророка там, где он меньше всего проявлял сдержанность?»
Не менее замечательно описаны грузинки кавалером Шарденом...
О красоте грузинских женщин писали и Байрон, и Теофиль Готье, и Пушкин, и Лев Толстой, и Лермонтов.
Интереснее всех, однако, древний греческий миф о Медее и золотом руне. Кто знает, что больше привлекало в Колхиду аргонавтов — легенда о золотом руне и золотых рудах или красота Медеи? Во всяком случае, в самом этом мифе, а затем во всех трагедиях, написанных на эту тему, центр тяжести переносился на Медею (в этом отношении чрезвычайно интересно исследование известного поэта, большого знатока классической филологии, Иннокентия Анненского о трагической Медее).
Будем искренни! Мы — поэты, выше всего ценящие искусство слова, никогда не согласимся признать искусством кино. Однако некоторые моменты в кино привлекают к себе наши мысли и заставляют нас крепко задуматься.
Нато Вачнадзе, пожалуй, — единственная опора грузинского киноискусства. Ее талант — красота. У нас не только кинематография, которая, можно сказать, еще только становится на ноги, но и театр лишен артистических дарований. Говоря языком современной живописи, это скорее всего театр «Nature morte»-а. На первых ролях здесь сама Грузия — «страна, где небо бирюзово и изумрудом блещет дол». Нато Вачнадзе — непосредственная частица этой природы.
Вероятно, Нато Вачнадзе никогда не готовилась стать актрисой. И это, безусловно, имеет большое значение. Прав был Н. Н. Евреинов, когда писал, что только так называемый «любительский театр является настоящим театром». Нато Вачнадзе попала на экран, должно быть, в результате какого-то детского каприза. И вот вместо того, чтобы провести свои век где-нибудь в своей усадьбе в Цинандали или в Тбилиси, она предстает сегодня перед зрителями Токио или Шанхая.
Для обыкновенных женщин кино в этом отношении огромный соблазн. Женщина всегда борется за известность. Этим и объясняется киномания современных женщин.
Но Нато Вачнадзе является счастливым исключением. Природа, наградившая ее благодатью красоты, наделила ее исключительной скромностью и добротой, что равноценно счастью. Потому она отлична не только от грузинских, но и других актеров кино. Образ Нато Вачнадзе напоминает образ сестры Беатрисы М. Метерлинка или сестры Натали Поля Алана. В ней — небесное спокойствие и ангельская простота. Такие глаза лишь у богородицы с грузинских фресок. Краски сошли, а в глазницах — ссадины от пуль иноземных захватчиков. Это об этих глазах говорит поэт:
Так глубоко, так чисто небо
В лазури полной ласк,
Как будто слезы источает
Богоматерь из глаз...
(Колау Надирадзе.)
Грузинский народ всегда будет чтить и любить Нато Вачнадзе. Мне часто приходится слышать от простых людей похвалы в ее адрес. Люди жалеют этого ребенка, которому в кино суждено воссоздавать образы попранных и униженных героинь. Для зрителя это воистину мучительно. Нужно, однако, сказать, что слезы обладают колдовской силой, покоряющей чувствительных.
Без преувеличения, успехи грузинского киноискусства главным образом связаны с именем Нато Вачнадзе. Это счастливая звезда нашего кино.
Я помню, с каким восторгом говорил о Нато Вачнадзе Сергей Есенин. Знаю, как нравилась Нато Вачнадзе В. Качалову. А мне всегда казалось, что Есенин и Качалов не любят и даже не посещают кино.
Я мечтаю, чтоб в Грузии появился режиссер (а что, если это будет Котэ Марджанишвили?!), который создаст монументальный фильм (такой, как, скажем, «Нибелунги»), об аргонавтах и похищении Медеи или еще более грандиозный фильм из жизни амазонок. Каким ослепительным потоком хлынула бы с экрана красота амазонских лучниц и всадниц на взмыленных конях.
Это был бы парад красоты грузинок. Нет, ходит еще незамеченной в Грузии Галатея — это благо и руда. Она не должна остаться незамеченной. Выродиться она не может. Ведь нельзя вырвать из земли Кавказский хребет или осушить Понт Эвксинский.
Я не буду говорить о красоте нашей Нато Вачнадзе. Она умеет заставить зрителя трепетать. А это начало артистизма, и в этом ее победа.
Мы верим, что Нато Вачнадзе чем-то стоит выше киноискусства, и, перерастая его, она приближается к поэзии.
Табидзе Т. Нато Вачнадзе // Табидзе Т. Статьи. Очерки. Переписка. Тбилиси, 1964. С. 178-181.