«Наступило время, когда одна реальность распалась, а другая начала собираться заново. И в этом времени он поплыл как рыба в воде. Перестал быть композитором, стал сначала персонажем, потом легендой», — рассказывает композитор Владимир Раннев.

На смену высеченным в камне ценностям Советского Союза пришла тотальная полифония. Чем сильнее художник отличался от окружающих, тем больше он был интересен.

Каравайчук наконец стал героем своего времени. Фигурой, которая воплощала эти перемены чуть ли не ярче всего. Недаром его постоянно сравнивают с Курехиным — другим символом той эпохи. Курехин невероятно ценил Каравайчука, учился у него и сам учил его новому — предлагал, например, перейти на электронные инструменты. Рассказывают, что Курехин считал Каравайчука «своим гением».

Концерты Каравайчука — это всегда спектакль. Схема повторяется, как сюжет волшебной сказки: сумасшедший гений раз за разом удивляет публику. То сыграет, лежа на кушетке, то навалится на рояль, как пьяный на стол в баре, то вскочит и продолжит играть с закрытыми глазами. Или вдруг станцует вальс со шваброй, отобранной у уборщицы. «Если спросить тех музыкантов, которые обожают Каравайчука, за что именно они любят его музыку, думаю, никто не сможет сказать конкретно. Обычно это как бывает: „О, помнишь вот это место, так никто до Шенберга не сочинял“. Вот с ним такого не бывает.

Но у него есть важная роль — это возрождение процесса музыки как средства духовного общения», — рассказывает Ухов. Став одним из героев контркультуры, Каравайчук не смог, да и не захотел удерживать этот статус. «Стравинский менялся, Шостакович — тоже, они чувствовали, что мир меняется, а значит, должен меняться и их язык. Каравайчук продолжает существовать в мире-монастыре, который он вокруг себя выстраивает. Его концерты — это почти спиритические сеансы. И конечно, находятся люди, которых вся эта ритуальность, весь этот театрализованный мистицизм заряжает. Музыка там играет роль не большую, чем, скажем, в церкви на литургии — то есть одну из ролей, но не первостепенную», — говорит Раннев.

Е. Ванина. : «Кто такой Олег Каравайчук»