Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
(...)
Одно время на студии существовал триумвират: Вано, Бабиченко, Атаманов. Директора их боялись, в Союзе они были главные, в Комитете имели влияние. Дмитрий Наумович Бабиченко пришел в мультипликацию вместе со всеми корифеями в начале 30-х годов. Особыми творческими исканиями он не занимался, и я не могу назвать какой-нибудь из его фильмов, который внес что-то новое в наше искусство. В 70-х годах, поссорившись с Вальковым, он ушел со студии и организовал на телевидении мультобъединение, став его руководителем. Это было большим делом.
После картины «Аленький цветочек» Лев Константинович Атаманов сделал прекрасный фильм «Золотая антилопа». Работали с ним молодые художники, выпускники ВГИКа Саша Винокуров и Лёля Шварцман. Замечательный союз. Лев Константинович был очень демократичен, интеллигентен и весел. Как-то на дружеской пирушке он, глядя на меня своими шоколадными глазами с загнутыми ресницами, признался: «Что делать, Ланочка, я люблю злых женщин с тонкими ногами». Одна из его дам носила кодовое прозвище Спичка.
А.Винокуров был прирожденный живописец. Писал этюды и щедро их раздаривал. В картине Атаманова он немного стилизовал свои фона, сохраняя их прекрасную цветовую гамму. Типажи Шварцмана смотрелись на них органично, и вся изобразительная часть казалась сделанной одной рукой. Полнометражная картина «Снежная королева», созданная этой творческой группой, стала эпохальной в истории «Союзмультфильма». Студия работала над ней упоенно. Со временем никто не считался. В цехах картина шла легко. Всем нравились Лёлины типажи и Сашины фона.
Всего Оле Лукойе делал Федор Хитрук. Это редкий случай, когда мультипликатор может «проиграть» свою роль один по всей картине. Оле Лукойе — лучшая работа Хитрука как мультипликатора. Прекрасно озвучивал Оле Владимир Грибков, артист МХАТа.
К сожалению, всех наших режиссеров-«родоначальников» объединяла одна черта. Они с большой радостью встречали молодых специалистов из ВГИКа — художников, мультипликаторов, но не режиссеров. Ассистент был только у А.В. Иванова — И. Аксенчук. Неоднократные попытки создать во ВГИКе факультет режиссеров-мультипликаторов всячески пресекались. Все это происходило от того, что студия не могла справиться с большим количеством картин, а увеличение числа режиссерских групп неизбежно привело бы к простоям режиссеров, уже давно работающих на студии. Конечно, никакое сопротивление корифеев не могло остановить появление молодых режиссеров. В их выдвижении играли роль и одаренность, и стечение обстоятельств, и, разумеется, партийность.
(...)
Как и везде, некоторые старались сделать карьеру на студии, вступив в партию. Миша Першин, хороший фазовщик-контуровщик, приобретя партбилет, решил, что его мечта стать мультипликатором наконец-то осуществится. Миша пришел к Атаманову просить сцену. Не желая его обидеть, Лёва сказал, что сцены уже все розданы. «Как же так! — возмутился Миша. — Я член партии, и вы обязаны мне дать сцену!» «Вон!» — закричал Атаманов, багровея. Конечно, те, кто был поумнее, делали это не так «в лоб».
(...)
Лана Азарх. Мультипликаторы. Искусство кино. №9, сентябрь 2010