«Смерч любовный». Трагический рассказ.

1.

Одиннадцать часов вечера. Грязная, глухая улица. Распахивается дверь ночной чайной, какие-то подозрительные типы выталкивают Монику, осыпая ее ругательствами и побоями. Моника отвечает криками, плачем и бранью. Платок у нее свалился, пальто расстегнуто, вся она растерзана, смята, может быть, даже слегка пьяна. Ее черные во¬лосы полураспустились, черные, огромные глаза полны бешенства, ненависти и бессильного возмущения.
Моника красива, тонка, гибка, похожа на итальянку или цыганку. Она — порыв и горение. Умеет ненавидеть, умеет любить. Костюм на ней — костюм проститутки. Все случайное, перекупленное и с претензией.
Пока Моника получает новые побои, сюда идет быстро и тя¬жело Филипп. Это человек лет 35, огромной физической силы, угрюмый, подозрительный, замкнутый. Он таит родник нежности под грубой, дикой внешностью. Он в костюме рабочего.
Видя мужчин, бьющих Монику, он бросается защитить ее. Ему легко удается растолкать их и освободить Монику.
Мужчины скрываются обратно в чайную. Сюда приближается ночной сторож. Моника плачет. Филипп переминается, он теперь смущен собственной смелостью.
— Ну, не плачь... забудется, — говорит он.
Сторож кричит:
— Проходите... проходите!..
Моника и Филипп скрываются в темноту.

2.

Филипп и Моника остановились около ворот. Здесь живет Моника. Это тоже глухая, подозрительная улица. Свет фонаря заливает Монику. Она уже, видимо успокоилась. Платок у нее перевязан по-иному. Дергая концы его, она смотрит виновато и доверчиво на Филиппа.
— Зайди ко мне, Филипп... обогреемся...
Филипп колеблется. Потом соглашается. Входят в ворота, исчезают.

3.

Комната Моники. Подвальный этаж. Одно окно. Белый занавес. Узкая кровать с двумя большими подушками. Умывальник (жестяная подставка с тазом). Шкапа нет. Платье висит на стене и прикрыто простыней. Маленький столик, на котором зеркало, дешевая косметика, флаконы от одеколона. Стулья. Корзина. На стене неизбежные открытки. Филипп вошел и от смущения потерял совсем способность говорить. Моника повеселела, сбросил пальто, платок и стала вдвое красивее. Платье у нее на груди растерзано, она не замечает.
— Пусть Филипп садится.
Она берет с окна свертки, спиртовку. Она хочет угощать. Но Филипп взволнован.
— Нет, нет, он ничего не хочет... Он уйдет... Моника ждет обычного — она изумлена. Она смотрит на него во все глаза.
— Разве я тебе не нравлюсь? — спрашивает она.
Он отвечает.
— Мне от тебя ничего не нужно... приходи завтра к моему хозяину — я тебя устрою...
— Ну, приду, — соглашается Моника. Она тоже смутилась.
Они простились сейчас же, за руку. Филипп вышел. Моника выглянула за ним, вернулась. Она накинулась жадно на еду, но думает все о случившемся. Потом она отодвигает рукава блузки. Смотрит на свои руки в синяках и, продолжая есть, горько плачет.
— Будь они прокляты!

4.

Студия скульптора Горского. Двенадцать часов дня. Студия — очень большая комната, с венецианским окном. Глыбы мрамора, начатые статуи, бюсты. В глубине оконченные вещи. На стене лепные крашения, барельефы, которые сейчас кончает один из учеников. Между потолком и полом в студии есть нечто вроде висячего, широкого балкона. Там стоят статуи, вазы, старые ширмы и пр. Проведено электричество. Есть телефон. Железная печь.
Совершенно неожиданно для зрителя обставлен один из углов студии. Обито коврами, широкий диван со множеством подушек, тут же столики с какими-то альбомами, гравюрами. В этом уголке скульптор отдыхает и завтракает.
Павел Горский, в синей блузе, сейчас лепит какой-то бюст, по памяти. Филипп принес глину. Ушел. Вернулся с каким-то барельефом, положил, ушел. У него особенно сосредоточенный вид.
Горский — это человек лет 40. Он высок, хорошо сложен, у него умное, немного холодное и насмешливое лицо, брюнет с проседью. Одевается изысканно и не подчеркивает своего причастия к искусству длинными волосами, бархатной блузой. Он предан искусству как истинно-талантливый человек. До сих пор женщина была для него забавой.
Стук в дверь студии.
— Войдите!
Скульптор не смотрит. А ученик, который работает над барельефом, оглянулся. На пороге студии показывается Томаш. Он останавливается и, не двигаясь, смотрит на Горского.
Томаш — высокий, красивый юноша с мечтательными глазами. Он нежен, женствен, как и его душа. Это фанатик, идеалист, мученик искусства в будущем. Одет он почти бедно. Сейчас он мнет мягкую, широкую шляпу, и во всей его позе невыразимое смущение. Вероятно, от волнения у него выступил холодный пот. Скульптор поднимает голову.
— В чем дело, мой мальчик? — спрашивает он добродушно.
У Томаша нет почти звука.
— Я Томаш Мрочек... я хотел бы быть скульптором, — бормочет он.
Жест веселой иронии у Горского. Он оставил работу, подозвал Томаша.
— Ты принес что-нибудь с собою?
— Да, учитель...
— Можешь показать.
Томаш вышел на минуту за дверь, скульптор улыбается, скоро Томаш вернулся со свертком. Это крошечная голая женщина без рук. Скульптор берет ее. Он серьезен, его пальцы как бы ласкают глину. Он доволен. Проницательный взгляд на Томаша.
— Оставайся... ты можешь работать, — говорит он.
Вздох облегчения у Томаша. Минуту можно подумать, что он лишится чувств. Скульптор возвращается к своей работе. Томаш снимает пальто, кладет в сторонке. Он подходит к глине. Теперь кажется, что Томаш всегда был здесь.
Дверь студии отворяется. Это Филипп и несколько натурщиц. Среди них Моника.
Моника вся в черном. Тщательно причесана, в шляпе. Остальные натурщицы кажутся пред нею горничными.
Скульптор, Томаш и ученик все смотрят. Скульптор спрашивает, как всегда, каждую: где позировала, сколько получала? Моника спокойно рассматривает скульптора, ждет своей очереди. Скульптор выбирает старуху и советует Томашу заняться ею. Потом он обращается к Монике. Те же вопросы, но другим тоном, внимательным.
— Очень хорошо. Останьтесь...
Филипп наблюдает за этой сценой напряженно. Натурщицы уходят. Филипп и ученик тоже скрываются в дверь, которая ведет в помещение для рабочих. Скульптор Горский шутит с Моникой. Она снимает шляпу, пальто, готовится позировать.

5.

Внешний вид студии Горского. Из ворот выходит Моника. Ее догоняет Филипп. Она поднимает голову. У него широкая, счастливая улыбка. Он догнал ее, как был в студии, т. е. в блузе, без шапки и пальто.
— Ну, что, ты довольна?
Он как-то смешно, неуклюже хочет взять ее за руку. Она отшатывается и очень холодно, резко, решительно.
— Не сходи с ума, Филипп!..
Он мгновенно преображается. Упавшим голосом он замечает:
— Прости меня...
Без злобы, уже совершенно дружески, Моника кивает головой и уходит. Филипп, растерянный, оглушенный, смотрит ей вслед.

6.

Спальня скульптора Горского. Часов восемь вечера. Мебель светлая, английская. Ничто не напоминает здесь художника в узком смысле. Это просто спальня светского человека.
Горский в смокинге, с белой орхидеей в петлице, стоя, душит себе руки. Сейчас он уедет в театр. Он очень интересен. Стук в дверь. Появляется молодой лакей, красивый, слегка наглый.
— Барина спрашивает барышня...
Легкое недоумение Горского. У лакея еле заметная усмешка.
— Хорошо, сейчас.

7.

Гостиная Горского. Большая, нарядная комната, тот же английский стиль.
Стоит Моника. Она в состоянии подавленности. Вероятно, она уже жалеет, что пришла. Появляется Горский. Во взгляде — удивление, недовольство. У нее — смелость отчаяния, шаг вперед, вопрос в глазах, виноватость, и кажется, что она расплачется. Горский понимает и знает, что она ему скажет. Он смягчается, целует ее руку уже не как скульптор натурщице, а как мужчина.
— Это немного неосторожно с вашей стороны, Моника, — говорит он.
Вся в слезах, она обнимает его. Тогда, побежденный этим порывом, он тихонечко увлекает ее в другую комнату.

8.

Та же спальня. Горский сидит на одном из полукресел и качает у себя на коленях Монику. Он относится к ней очень легко: теребит ее распущенные волосы, тормошит, целует. Насколько в ее туалете заметен беспорядок, настолько он остался прежним. Он даже не смял своей орхидеи. Внезапно он спускает ее с колен.
— Ну, ему все-таки пора... Он пойдет.
Моника торопится поправиться. Она садится к зеркалу. Горский отпирает свой маленький столик, берет деньги, ассигнации. Он возвращается к Монике, закидывает ее головку, целует ее очень долго и в то же время сует ей деньги за корсаж.

9.

Студия Горского. Часа два дня. Работа в полном разгаре. Горский лепит Монику. Томаш — какого-то юношу. Ученики возле барельефа.
Входит рассыльный-телеграфист. Он принес телеграмму для Горского. Горский вскрывает ее. Томаш расписывается и платит рассыльному. Рассыльный уходит. Горский, пробегая телеграмму, говорит:
— Я должен буду уехать по делам, дети...
Движение у Томаша и Моники. Настроение сразу падает. Горский заметно тронут.
— Ну, ну, без трагедий...
Он оставляет работу, моет руки, снимает халат. Моника мрачно следит за ним. Он не обращает внимания. Потом общий поклон. Горский ушел.

10.

Студия Горского. Томаш, ученики, натурщик уже ушли. Моника тоже сейчас уйдет. На ней ее шляпа с эспри, котиковое манто. Она натягивает перчатки.
Входит Филипп. Он начинает убирать студию, делая вид, что не замечает Моники. Она говорит ему с усмешкой:
— Уехал наш барин...
Филипп молчит. Моника медленно уходит из студии.

11.

Купе первого класса спальных вагонов. Двенадцать часов дня. На сетке саквояж.
Горский возвращается к себе домой. Сначала он читает газету, потом бросил, закурил, задумчиво смотрит в окно на бегущий пейзаж. Настроение у него спокойное, он думает о студии, делах, заказах.

12.

Поезд остановился. Небольшая станция. В окне вагона виден Горский. Он смотрит на перрон.
В тот же вагон идет Викта Налковская, сопровождаемая носильщиком. У носильщика ее большой чемодан. Викта — полная, интересная, изящная женщина. В сущности, она незначительна, труслива, лжива, но она женственна, хорошо воспитана, осторожна. Она не прочь погрешить, но своей репутацией дорожит больше всего на свете, следы умеет заметать.
Она встретилась глазами с любопытным взглядом Горского, подчеркнуто смутилась.

13.

Поезд тронулся. Около окна, в коридоре вагона, стоит Викта. Она болтает с Горским, кокетничает, умело и по-светски. Потом они входят в купе. Горский явно заинтересован.

14.

На другой день. Утро. Поезд остановился. Викта и Горский уже одеты для выхода на перрон. Викта испугана, суховата. Она умоляет Горского:
— Если вы уважаете меня немного, вы не станете следить за мною... Горский потерял голову. Он заклинает ее, целует ее руки. Она почти сердится.

15.

Поезд остановился. Носильщики рвутся в вагон. Общий поток людей.
Викта и Горский вышли из вагона. Викта сразу узнает в толпе гувернантку и сына, мальчика лет 8, какие-то еще домашние лица.
Она умышленно-порывисто, не оглядываясь на Горского, бросается к этой группе. Сынишка виснет у нее на шее, другие говорят в один голос и пр. Викта уходит с ними, по-прежнему не оглядываясь.
Горский наблюдает эту сцену с глубокой горечью. Потом медленно идет к выходу.

16.

Студия Горского внутри. Томаш лепит, как всегда. Моника валяется на диване. Она болтает с Филиппом, как с равным. У Филиппа в руках молоток для колки мрамора. Несмотря на сдержанность Филиппа, чувствуется, как он обожает Монику.

17.

Горский подъехал к студии на извозчике, расплатился, вошел в ворота.

18.

Студия Горского внутри.
Входит Горский. У него натянутая улыбка, он неестествен. Он хочет быть ласков, как всегда, и не умеет скрыть своей озабоченности. Томаш счастлив видеть учителя. Моника вскочила с дивана, то бледнеет, то краснеет. Он пытается пошутить с нею. Кивнул головой на угрюмый поклон Филиппа. Потом, как бы встряхиваясь, пересиливает себя и принимается за работу, надевает халат, спрашивает Томаша, как и что было без него, снимает влажные тряпки с бюста.
Филипп ушел. Томаш лепит. Горский тоже. Моника села. Она тайно взволнована, следит за Горским. Потом с видным усилием позирует Горскому.

19.

Внешний вид студии.
На автомобиле подъехал гражданский инженер Налковский и члены комиссии. Инженер, плотный мужчина лет 40, незначительный, веселый, простой. Носит бородку, усы, громко смеется, громко говорит, в общем, добрый малый. Они все вышли из автомобиля, позвонили у ворот, потом вошли и направились к студии.

20.

Студия Горского внутри.
Инженер и комиссия рекомендуются Горскому.
— Инженер Налковский... очень счастлив...
Горский принимает их любезно, но с достоинством. Моника ушла и села на диван. Томаш продолжает работать. Мужчины разглядывают кругом, курят, говорят.
— Городская управа, предлагая вам этот заказ... — доносится до Моники.
Она как-то машинально улыбнулась инженеру. Инженер, пользуясь тем, что Горский показывает какие-то орнаменты, приближается к Монике. Болтовня. Моника чувственно волнует инженера.
Приближается Горский. Инженер снова деловит. Обмен визитными карточками. Инженер говорит:
— Я принимаю каждую среду... был бы рад видеть вас своим гостем...
Рукопожатия. Мужчины уходят. По знаку Горского работа в студии прекращается.

21.

Горский хочет уже уходить, одет. Моника подавлена, испугана его холодным видом. Страдает, волнуется. Делает попытку приласкаться к нему.
— Ты недоволен, Павел?
Ему скучно.
— Без сцен, милая... Прошу тебя...
И уходит. Она осталась, терзаемая сомнениями. Входит Филипп. Моника говорит ему:
— Он разлюбил меня, Филипп... ты видишь?.. сегодня или завтра он прогонит меня, как собаку...
Филипп неуклюже пытается ее утешить. Он уверяет ее:
— Пока я жив, Моника, тебя никто не посмеет обидеть.
Смеркается. Студия кажется особенно унылой.

22.

Через несколько дней. Очередной журфикс в доме инженера. Столовая. Много дам, мужчин, молодежи. Инженер говорлив до чрезвычайности. Викта нарядна, мила, весела, болтает с дамами. Около нее жмется ее сын. Им все восторгаются. Мальчик, видимо, избалован, капризен, болезненно-привязан к матери, не по годам впечатлителен. Традиционная бархатная куртка, кружевной воротник, локоны.
В столовую входит Горский. Первое, что он увидел и всем своим существом почувствовал — это Викта, пассажирка первого класса. Он сильно бледнеет, но не теряет самообладания, только на секунду прикрыл глаза, как от сильной боли. Викта близка к обмороку. Инстинктивно она крепко обнимает и прижимает к себе сына, словно ища защиты.
Инженер торопится к Горскому.
Представления, поклоны. Разговор продолжается. Ребенок следит за гостем недружелюбно. Горский рассеянно берет чашку чая, отвечает на какой-то вопрос инженера, но он словно в бреду.

23.

Угловая маленькая гостиная в доме инженера.
Горский и Викта скользнули сюда. Горский обнимает Викту, осыпает ее поцелуями, спрашивает, когда они увидятся. Викта говорит:
— Я приду к тебе в студию... это безопаснее...
Портьера дрожит, раздвигается, появляется головка ребенка. Он увидел свою мать в объятьях Горского и скрылся.

24.

Детская. Светлая, нарядная, банальная комната.
Мальчик рыдает, уткнувшись в подушки. Входит Викта. Изумление, испуг.
— Леось!.. милый!
Бросается к нему. Она обнимает его, расспрашивает, допытывается. Он охватывает ее шею руками.
— Я не хочу, чтобы ты любила нового дядю....
Потрясенная, она утешает мальчика. Обещает сыну:
— Хорошо, Леось... хорошо...

25.

Студия скульптора. Часа два дня.
Горский сидит. Он без обычной блузы, просто тесный элегантный костюм. В уголке студии, где диван, очень нарядно сервирован завтрак, стоят живые розы. Горский, насвистывая арию «Сердце красавицы полно измены», ходит то туда, то сюда, в сущности, без дела. Настроение у него радостное. Он ждет Викту.

26.

У ворот студии Филипп. Курит. Мрачен, как грех. Сюда на извозчике подъехала Моника. Очень красива, оживлена. Он нехорошо усмехнулся. Кричит:
— Хозяин не велел никого пускать в студию. Поворачивай обратно!
Моника сражена. Она отпустила извозчика. Подошла к Филиппу. Расспрашивает. Лениво он пропустил ее в ворота. Он думает. Погибла девка! Курит, сплевывает, думает.

27.

Студия скульптора. Спокойно по внешнему виду и легко вошла Моника. Она даже торжествует.
— Ага, вот какое великолепие!.. Я застала на месте преступления, — ей смешно.
Горский смутился.
— Каким образом? — спрашивает он.
— Да, так... я без денег, — лжет она.
Он лезет за бумажником. Она села, болтает ногой, ведет себя развязно. Взяла деньги, засмеялась, смотрит. Горский не может найти подходящего тона.

28.

К воротам студии, где стоит Филипп, подъехал извозчик. Вышла Викта. У нее вид такой, словно она приехала с визитом.
Обратилась с вопросом к Филиппу, как пройти в студию?.. Он повел...

29.

В студию вошла Викта, провожаемая Филиппом. Она подняла вуаль, улыбается.
Горский, не видя Викты, ссорится с Моникой. Моника в одном из припадков ярости. Она вульгарна, груба и жалка. Увидя Викту, смолкает. Она оценивает соперницу. У нее злая усмешка.
— Так вот для кого ее променяли... Ну, не страшно.
У Викты сразу холодное лицо, незначащая улыбка, легкий поклон... Горский целует ее руку, как светский человек. Филипп следит за всеми напряженно и тоскливо. Моника собирается уходить.
— Завтра сеанс в двенадцать?..
— Да, да, — и Горский занимается Виктой.
Моника и Филипп ушли. Викта начинает нервно смеяться. Они обнимаются.

30.

Моника вышла из студии, прошла бессмысленно двор, вышла на улицу. За нею мрачный Филипп. Она говорит:
— Ведь это жена инженера Налковского... Ах, негодная! — Моника плачет. Филипп отвечает, смотря в сторону.
— Не твое дело, а мужа.
Моника понимает. Она смотрит на Филиппа.
— Так, значит, донести мужу?.. Это выход.
И у обоих вздох облегчения. Они идут со двора, как соучастники.

31.

Кафе «Бартельс». Все почти столики заняты. Преобладают мужчины.
Пришла Моника. На ней новая шляпа, новый костюм. На нее обратили внимание. Села к столику, взяла карточку, заказала, сняла перчатки, напряженно посматривает в дверь. Входит инженер Налковский. У Моники вызывающая улыбка, красноречивый взгляд. Тот идет к ней, по дороге кланяется то одному мужчине, то другому, вид смущенный, ему неприятно, что его видят с Моникой. Поздоровавшись с нею за руку, сел неловко, вот-вот уйдет.
— Что это вам вздумалось писать мне? — говорит он.
Моника смеется.
— А все-таки пришли?.. любопытно?.. У меня к вам дело.
Несколько минут она мучает его. Потом говорит:
— Ваша жена изменяет вам с моим любовником. Хотите доказательств? Поедемте со мною в студию.
Инженер бледнеет, краснеет, вытирает холодный пот. Соглашается. Моника сейчас же уходит. К инженеру подходят мужчины.

32.

Шесть часов вечера. Из ворот студии скульптора вышли и ушли гурьбою рабочие. После паузы прошел и Томаш, как всегда, мечтательный, рассеянный. Филипп вышел и стоит у ворот, курит, по обыкновению. Подъехал автомобиль. Из него быстро, угрюмо показались инженер и Моника. Им почтительно поклонился Филипп, бросил папиросу, пошел за ними.

33.

Студия скульптора. Филипп подставил лестницу к тому широкому, висячему балкону, который занимает часть студии. Инженер влез туда по лестнице. Он пытается шутить, жалуется на пыль, уселся удобно и прочно. Его уже не видно. Филипп унес лестницу. Моника нервничает, минуту даже, как будто ей хочется остаться здесь. Потом ушла в помещение для рабочих, что за студией.

34.

Помещение для рабочих. Здесь Филипп и Моника. Несколько слов друг другу. Потом Филипп открыл дверь ей в какой-то чуланчик.
— Спрячься.
Сам вышел.

35.

В студию по двору идут Викта и Горский. Филипп отворяет им дверь, остается внутри, пойдет на черный ход.

36.

В студии Викта и Горский. Они продолжают чему-то смеяться. У Горского совершенно преображенный, счастливый вид. Он толкает дверь в помещение рабочих.
— Заперта.
Потом запирает дверь, в которую они вошли сами, вынимает штепсель. Возвращается к Викте, помогает ей раздеться. Они сели, болтают, целуются.
— Ты мало любишь меня, — говорит Горский. — Почему тебе не уйти ко мне открыто?
— А мой ребенок?.. Он ненавидит тебя, — отвечает она.

37.

Инженер наверху прошел все гаммы настроений — от волнения, испуга, любопытства, ужаса и до самой дикой ревности. Несколько раз он порывался крикнуть, но молчит.

38.
Горский и Викта уходят из студии.

39.

Горский и Викта около входной двери встречают Филиппа. Филипп с поклоном пропускает их.

40.

Студия внутри.
Филипп подставил лестницу инженеру. Инженер слезает. Он бледен, трясется, жалок.
— Гнусность... шпионаж... как я мог... как я мог... — думает он.
Он предлагает деньги. Филипп не смотрит. Моника пожимает плечами. Она кричит в лицо инженеру:
— Трус! Трус!..
Инженер убегает.

41.

Конец улицы, по которой прошли от студии Горский и Викта. Горский спохватывается.
— Я забыл свой бумажник, — говорит он.
Викта недовольна. Она торопится. Тогда он сажает ее на извозчика и возвращается в студию.

42.

Студия внутри. Филипп и Моника. Входит Горский.
— Как?.. Здесь Моника? Что она делает?.. Кто позволил?..
Взрыв бешенства. Моника кричит ему:
— Ты не отделаешься от меня так просто!
Горский приходит в исступление. Он бросается на Монику.
— Девка!.. вон!
Филипп делает угрожающий шаг к Горскому. Вся ненависть приливает к его лицу. Горский опомнился. Быстрыми шагами он подходит к дивану, находит и берет свой бумажник, уходит, замечая Филиппу:
— Я приказываю тебе... гнать ее, гнать и гнать... я сыт по горло.
Хлопнув дверью, ушел.

43.

Моника и Филипп остались одни. Моника подошла ближе к Филиппу, положила ему руки на плечи.
— Любишь ли ты меня, Филипп?
Кивок головы Филиппа. Он смертельно бледен.
— Убей его!
Это «убей» она, вероятно, кричит, вбивает ему в голову. Она целует много-много раз Филиппа, смеясь и плача, и все повторяя:
— Убей!..

44.

Инженер подошел к подъезду своего дома.

45.

Инженер в передней. Горничная снимает с него пальто.
— Барыня дома?
— Да, барин.
— Одна?
— Одна.

46.

Инженер проходит в детскую. Мальчик пускает мыльные пузыри. Отец берет его к себе на колени. Мальчик затихает. Отец молча и долго ласкает его. Потом с судорогой в горле он говорит:
— Идем к маме, Леось.
Уходят.

47.

Будуар Викты.
Инженер с сыном входят. Викта, полулежа, читает роман. Увидев лицо мужа, она пугается. Он умоляющим жестом берет ее руки и кладет себе на лицо.
— Мы оба виноваты друг перед другом!
Потрясенная, она обнимает его.
— Клянусь тебе, клянусь, я не вернусь больше к Горскому!

48.

Восемь часов вечера. Помещение для рабочих. Моника в большом черном платке, сгорбленная, мрачная, сидит в углу. Часто она вздрагивает.
Филипп показал ей молоток, которым колют мрамор, и вышел.

49.

Студия. Горский нервно, страстно работает. Чувствуется, что он забыл все на свете. Он стоит спиной к двери из помещения для рабочих. На пороге появляется Филипп.
Горский не поворачивает головы, не слышит. Он обмакнул руки в ведро воды и снова лепит. Филипп приближается.
— Барин, я нигде не могу найти фриза...
Горский не поднимает головы, не глядит. Пауза. Наконец, он кидает:
— Поищи в сарае, Филипп...
— Я искал, не нашел.
Горский нетерпеливо бросает работу.
— Ступай... я приду сейчас в сарай.

50.

Филипп вышел из студии, у него фонарь. Он вошел в сарай, стал между двумя статуями, фонарь поставил за статуями и вынул молоток.

51.

Студия. Горский продолжает работать. Отворяется дверь студии со двора. Показывается Томаш.
— А, Томаш...
Горский очень рад. Он кричит ему:
— Томаш, найди фризы Филиппу... он пошел в сарай...
Томаш отвечает радостно:
— Я иду, учитель...
Уходит, предварительно бросив шляпу и пальто на стул.

52.

Томаш идет в сарай, живо насвистывая. К нему ласкается собака. Он гладит ее по голове, почти бежит.

53.

Томаш показывается на пороге сарая. Отделяясь от статуй, Филипп делает шаг вперед и сильным ударом молотка в висок убивает Томаша. Потом он снова отодвинулся назад и продолжает конвульсивно махать молотком, закрыв глаза.

54.

Филипп осветил фонарем труп Томаша. Томаш лежит ничком. Филипп узнал его.
В немом ужасе он погладил белокурые волосы убитого, тронул его воротник. Потом он разражается плачем. Бессильные, беспомощные слезы. Снимает с себя кушак. Идет вглубь привязывает к гвоздю кушак, делает петлю и вешается в темноте. Фонарь продолжает освещать труп Томаша.

55.

Помещение для рабочих. Моника сидит, выжидает дальнейшего.
Ей то холодно, то жарко. Она уже сбросила платок. Ее пугает все, вплоть до собственной тени на стене. Она чутко прислушивается. Наконец она решилась. Она идет в студию, желая пройти во двор, уверенная, что студия пуста.

56.

Студия. Моника вошла и содрогнулась вся от испуга.
Горский застыл перед своей вещью в экстазе, у него добрая, почти нежная улыбка. Он доволен работою, он чувствует необыкновенный подъем духа.
Вздох Моники, шелест ее платья... Он поднял глаза. Он слишком поглощен работой, чтобы чему-нибудь удивиться. Наоборот, он даже рад.
— А, это ты, Моника...
Она цепенеет еще больше. Вся жизнь уходит у нее от его голоса. Он замечает ее состояние, он тронут, ему жаль ее. Он идет к ней, привлекает ее к себе, он целует ее глаза, он увлекает ее к статуе, говоря:
— Посмотри, Моника... ведь это вовсе не так плохо...
Моника бормочет что-то бессвязное. Он встревожился.
— Что с тобою, дитя...
— Там... там...
Горский хочет успокоить ее. Она вырывается, бежит с плачем к сараю.

57.

Горский остается в студии. Он недоволен.
— Эти женщины так утомительны...
Он продолжает лепить... Чей-то стон, не то вздох... Он оглянулся... никого нет... Он вспоминает голос Томаша: «я иду, учитель»...

58.

Горский во дворе, около студии. Он выбежал поспешно, еще не привык к темноте, не понимает, где, собственно, кричат, плачут, смеются. Как бы ощупью он идет к сараю.

59.

Сарай. На земле труп Томаша. Над ним Моника. Она хохочет, плачет, кричит в исступлении.
Вошел Горский.
— Что случилось? Кто здесь?
Быстрым жестом он хватает фонарь, освещает труп. Он потрясен: в это мгновение — как человек. Другое мгновение: он потрясен, как скульптор:
— Какая голова... Какое красивое, скорбное лицо...
Он поставил фонарь и успокаивает Монику, кладет ей свою руку на губы, глаза.
— Тихо... Тихо...
У Моники реакция внезапная, как у истерички. Она стихла. Он говорит ей:
— Помоги мне...
Сейчас они вынесут труп.

60.

Студия. На диване труп Томаша. Горский лепит с него голову. Это самая высшая точка творческого экстаза Горского. Он как бы вырос. Без сомнения, у него нервное, почти истерическое самообладание. Художник одолел человека. Моника уснула мертвым сном, как пьяная, на заднем плане. Свернулась. Похожа на мешок.

61.

Студия залита утренним розовым светом. Горский кончил работу. Он отрезвился. Глубоко потрясенный и сознавая всю трагедию, он смотрит на любимого ученика. Потом в экстазе страдания, со стоном бросается на его труп. Горский рыдает.

62.

Весь двор студии запружен народом. Полиция. Часов семь-восемь утра.

63.

По улице, недалеко от студии, медленно расходятся люди, толкуют между собою, удивляются, ужасаются. На автомобиле проезжает инженер и его помощник. Инженер останавливает автомобиль, спрашивает прохожего, что случилось. Ему объясняют, что в студии скульптора убийство и самоубийство. Инженер напуган.

64.

Инженер забежал в аптеку и телефонирует жене.
Спальня Викты. Она еще в утреннем чепчик, пьет кофе в постели. Около сидит ее мальчик. Они болтают, смеются. Телефон. Викта взяла трубку, услышала новость от мужа, разволновалась, рассердилась, вынула штепсель.

66.

Викта уже одета, хочет выйти куда-то. Горничная с лукавым видом докладывает о Горском. Викта колеблется, но потом соглашается с миной страдалицы.

67.

Викта и Горский в гостиной. Он тихо, спокойно, с тайным состраданием рассказывает ей о случившемся. Она выслушивает сухо.
— Конечно, все это ужасно и так нечистоплотно...
Она вся встряхивается, как кошечка, замочившая лапки. Горский поражен. Она первая поднимается с места, извиняется... Он все еще в оцепенении. Он предлагает ей, как обычно:
— Викта, уедемте вместе...
— Нет... нет...
Она уходит с оскорбленным видом.
Он один в гостиной. У него нет сил уйти. Вдруг перед ним вырастает мальчик. Мальчик хитро улыбается. Он говорит Горскому:
— Мама извиняется, но она сейчас уехала к портнихе.

68.

Студия. Горский лежит в припадке тоски на диване. Потом он поднялся, вызвал по телефону Монику.

69.

У дверей студии Моника. Она в черном платке. У нее истерзанное лицо. Она прибежала каяться. Стучит.

70.

Горский отворяет дверь студии. Видит Монику. Слабая улыбка появляется у него.
— А, это ты, Моника... это хорошо... это хорошо....
Но Моника не хочет ласки, ей страшно от тона Горского. Вот она бросился перед ним на колени.
— Это я подготовила убить тебя...
Теперь Горский понял. Он отворачивается. Она ползает на полу и рыдает. Он говорит:
— Я прощаю тебя, но уходи и не возвращайся...

71.

Горский медленно бродит среди статуй, мрамора и гранита. У него вырывается усталый, безнадежный жест.
— Теперь один, как Марий на развалинах.

72.

Студия Горского с внешней стороны. Вывеска — «продается».

Мар А. Смерч любовный // Пегас. 1916. № 3. С. 3–24.