Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Все же я решил переговорить с нашими наиболее крупными кинофабрикантами. В первую очередь я подумал об И. Н. Ермольеве, у которого недавно поставил картину из цирковой жизни, по повести Д. В. Григоровича «Гуттаперчевый мальчик». Ермольев был доволен моей работой, и я смело направился к нему со своим предложением. Смущало только одно обстоятельство, — как-то во время съемки «Гуттаперчевого мальчика» я беседовал с Ермольевым, в это время подошел режиссер Сабинский и сообщил Ермольеву, что он только что закончил съемку своего очередного кинофильма (инсценировка какой-то песни) с участием Бакшеева, Панова и др. артистов. Узнав от Сабинского, что актеры еще здесь и что в ателье у него стоит отснятая декорация постоялого двора, Ермольев попросил Сабинского декорацию не разбирать, артистов попросил задержаться в ателье, а сам, быстро перелистывая поданный ему «песенник», остановился на одной из песен, кажется, «Эй, быстрей летите, кони» и предложил Сабинскому использовать готовую декорацию постоялого двора и приступить сегодня же к съемке по этой песне нового фильма с участием роли ямщика Бакшеева, в роли хозяина постоялого двора Панова и т. д. Тут же отдал распоряжение снять в первую очередь несколько фотографий и поместить их с объявлением в своем киножурнале «Проэктор» о выпуске нового боевика на экраны через две недели.
Такие темпы производства художественных кинофильмов, как две недели от момента зарождения идеи кинофильма и до выпуска его на экраны, обычные в то время, были опасным предзнаменованием для постановки трилогии, на каждую часть которой надо было бы затратить не менее полугода. Но все же Ермольев считался культурным фабрикантом, «широкой» натурой, и я решил сделать предложение ему первому .
Выслушав меня, Ермольев сказал, что произведение Мережковского ему знакомо, но на его рискованную постановку в кино он не пойдет, так как на требуемые только для одной части 100 тысяч рублей он поставит 10 «верных» боевиков. Как сговорившись между собой, то же самое ответил Ханжонков и глава фирмы «Золотая серия» П. Г. Тиман, считая такую работу для русского кинопроизводства непосильной, дорогостоящей и вряд ли окупаемой.
Касьянов В.П. Вблизи киноискусства. Отрывки из воспоминаний. 1896-1917 гг. [Публикация, предисловие и комментарий В.Н. Мыльниковой] // Киноведческие записки. 1992. № 13. С. 173-197.