Это ясно и так. Потеря Владимира Фогеля тяжка для советской кинематографии. Для всякого, кто в советской кинематографии работает, и для всякого, кто ее знает и любит, телеграмма
о смерти Владимира Фогеля заменила некролог. Его биография известна и восстановить ее нетрудна. Самое важное в биографии этого превосходного мастера то, что он был одним из первых работников советского кино и первым настоящим советским кино-
актером. Он был первым профессионалом этого дела, актером, культура которого двигала и совершенствовала советскую кинематографию. Он сделал много кинематографических ролей и
сделал бы их еще больше.
Мы помним Фогеля в «Луче смерти» (Американец Фогг), в «По закону» (Дайнен), в «Третьей Мещанской» (Фогель). Он сумел показать высокие качества актерской работы, настоящее
понимание своего дела, культуру, темперамент и мастерство. Его роль в истории советского кино-актера и тем самым в истории советской кинематографии чрезвычайно велика. Его работа дала ему славу. Она закрепила его большое место в нашей кинематографии. А это было особенно трудно потому, что у нас плохо относятся к актерам, не уважают их, не считаются с ними, отбрасывают их на задворки кино-производства.
В тяжелой судьбе Владимира Фогеля борьба за право на индивидуальность — самый тяжелый эпизод. Не надо ханжества. Не надо говорить о расцвете актерского мастерства Фогеля, не надо говорить о том, что он умер, будучи «в зените славы». Это ничего не прибавит к его репутации большого мастера.
Нужна откровенность. После «Третьей мещанской» каждое появление Фогеля в новой ленте ощущалось как разочарование. Его работа ощущалась как досадная ошибка Все эти «Кто
ты такой», «Девушка с коробкой», «Земля в плену» служили только
дисквалификации большого мастера. И это заставляет нас ставить тяжелый вопрос, ставить его с опозданием, ставить его слишком поздно, ставить его с сознанием нашей вины, вины всей кинематографической общественности.
Мы не уважаем актера. Мы не подкрепляем его работу. Мы возлагаем на него долю ответственности, за ленту, в которой он работает, и лишаем его возможности в этой картине участвовать. Актеры у нас «снимаются». Мы не считаемся с индивидуальностью актера. Разве вина за неудачи Фогеля, которого мы знаем как настоящего и большого мастера, только на нем? Разве нет в этом вины тех, часто безграмотных н халтурных режиссеров, с которыми ему приходилось работать?
Разве нет в этом вины «Межрабпом-фильма», организации как будто нарочно дисквалифицировавшей Фогеля, не дававшей ему тех ролей, которых он заслуживал, снижавшей его до эпизодов в картинах, делавшей из него комического актера на смену ушедшему Ильинскому? Разве нет в этом нашей вины — нас, не сумевших помешать этому нерациональному использованию большой и культурной кинематографической силы.
Мы не по назначению используем людей, мы не считаемся с их силами и с их склонностями. Разве мало у нас актеров, играющих не те роли, которых они достойны? Разве мало у нас зря, бесцельно, испорченных неумелым обращением, актерских репутаций? Актеры у нас до сих пор пасынки производства. Они «отснимываются» и уходят ждать следующей роли. На них не обращают внимания. Они — черная рабочая сила, которую якобы
всегда можно достать в нужном количестве и за любую цену.
И это ведет к дисквалификации живой силы, живых и нужных людей, это привело к гибели такого мастера как Владимир Фогель, это может постигнуть каждого актера советского кино.
Смерть Фогеля — издержка советского кинематографического производства. Эта издержка, которой можно было избежать. Правда, мы знаем непосредственную причину, мы знаем о тяжелом психическом заболевании Фогеля. Но разве неумелое обращение с живым мастером, с живой индивидуальностью не помогло более быстрому развитию болезни.
Кино-производственникам эту издержку надо учесть. Не надо думать, что любой человек может сниматься в картине. Надо дать актерам, этим необычайно напряженным и нервным людям, человеческие условия работы, такие условия работы, какие имеет рабочий социалистической фабрики. Надо дать право и регламентировать его обязанности. Надо дать ему право на
мастерство и не отбрасывать его.
Надо понять уроки смерти мастера Владимира Фогеля.
А пока... Давайте подумаем, как сохранить имя Владимира Фогеля для тех, кто любит советскую кинематографию, для ее работников и ее зрителей.
Производственники, определите отношение к кино-актерам.
Прокатчики — покажите картины, в которых участвовал Фогель.
Журналисты — пишите об актерах, когда они этого стоят.
Мы же можем предложить немногое. Группа кино-работников — С. М. Эйзенштейн, Г. В. Александров, Г. М. Козинцев, Л. 3. Трауберг, Ф. М. Эрмлер, С. И. Юткевич и их коллективы предлагают создать в одном из кино-вузов стипендию имени Владимира Фогеля.
Блейман М. Владимир Фогель // Ленинградская газета кино. 1929. № 24. С. 3.