Не всякая актриса могла заслужить у мужчины, у режиссера такую оценку: «Очень умная баба!» А эта заслужила: Анна Стэн, у Пудовкина, кстати, никогда ее не снимавшего. Партнер Анны Стэн актер Геннадий Мичурин отмечал особенности ее дарования: «Это была самостоятельная, умная, волевая и очень интересная актриса, но не русского толка. В ней было слишком много рассудочности».
Действительно рассудочная, она сама построила свою судьбу, как хотела, как смогла. Анна Фесак, дочь украинца и шведки, взяла фамилию матери, как более подходящую европейской внешности. Девочка выросла в творческой среде: отец — хореограф, мать — прима-балерина Киевского оперного театра. Начала учиться в театральном техникуме, но ее тянуло в столицу. По приезде в Москву Стэн связала свою творческую судьбу с наиболее европеизированной студией: здесь практиковались совместные постановки, снятые фильмы попадали в зарубежный прокат, да и сама продукция «Межрабпомфильма» была наименее советизирована.
Сыграв в фильме «Девушка с коробкой» главную роль, двадцатилетняя Стэн наутро проснулась уже в ранге звезды. Темноволосую, сероглазую красавицу сразу окрестили «второй Верой Холодной», что не идеологи, а кинематографисты считали комплиментом. За два года, 1927-й и 1928-й, Стэн сыграла 7 ролей, из них 4 главных и весьма заметных — у Протазанова, Барнета, Червякова. Чаще ей поручали роли женщин старой России: гувернантка, воспитательница в богатом доме, крестьянка, которую нужда выгнала на панель. Современницы, сыгранные ею, была ли это молодая девушка-модистка или женщина, только что ставшая матерью, сильные, самостоятельные, как и сама актриса, не подчиняющиеся обстоятельствам. Только героиня фильма «Девушка с коробкой» существует и действует по законам лирической комедии и по законам экзистенциальной драмы — героиня фильма «Мой сын».
Стэн вела многожанровую жизнь, в которой было все: любимая работа, успех, любовь, цензурные ограничения, бытовыетрудности. Анне очень незвездно жилось в маленькой комнате огромной, как вокзал, коммуналки на Никитском бульваре. Выезжая в Германию на съемки по приглашению немецкой фирмы, она, скорее всего, уже решила, что не вернется. В Германию прибыла во всеоружии. Здесь она была известна. Рядом с ней был режиссер Федор Оцеп, с которым она хорошо сработалась. Актриса владела француским языком и успешно овладевала немецким. Наконец она была свободна от давления и ограничения советской идеологической машины. Интересно, как скоро эта действительно «очень умная баба» поняла, что никогда она не будет сниматься у режиссеров такого творческого ранга, как те же Протазанов, Барнет, Червяков, любовно пестовавших ее индивидуальность, неповторимую, прелестную, таинственную. Скоро ли она почувствовала, что угодила под пресс другой машины — системы стандартизации.
Все начиналось как будто с незначительного и поправимого — цвета волос. Брюнетку превратили в блондинку, и исчезла особая выразительность контраста темных, как вороново крыло, волос и светлых глаз, а пережженная пакля входящего в моду перманента ей была совсем не к лицу. Затем ее решили запереть в амплуа вамп, извлекли, подчеркнув, усреднив прятавшиеся внутри страстность и эротизм. Наконец попытка сделать из анны Стэн «вторую Грету Гарбо» поставила крест на развитии творческого «я» актрисы.
Гращенкова И.Н. Женщины 20-х // Гращенкова И.Н. Киноантропология XX/20. М., 2014. С. 153-155.