Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Моя картина называлась «Саша», в ней рассказывалось о беременной деревенской женщине, которая приехала в город искать своего мужа, не нашла и попала в милицию. А коллектив милиции проявил к ней сердечность, внимание, всячески опекал, устроил на работу.
Чтобы изучить характер и механику деятельности милиции, я сделалась постоянным посетителем одного из отделений и подолгу там просиживала. Однажды я сидела у начальника отделения, беседуя, делая записи. Вдруг раздались громкие голоса, раскрылась дверь, и в комнату со страшным шумом и грохотом милиционеры ввели голого по пояс человека. Его верхняя одежда — пиджак, рубашка были отдельно положены на стол. Полуголый человек продолжал буянить и начал снимать брюки, его с трудом увели. Милиционеры сдали начальнику четыре рубля денег, удостоверение, еще какие-то бумажки и рассказали, что задержали хулигана на улице, когда он начал на ходу раздеваться и бросать снятые вещи в снег. Доложив о происшествии, милиционеры ушли, снова наступила тишина, и мы с начальником продолжали прерванную беседу.
Во время съемок картины ко мне в Ленинград из Москвы приехал в гости на автомобиле Кулешов. Мы отправились покататься по Невскому, на углу Садовой постовой милиционер засвистел. Кулешов удивился — нарушения правил уличного движения совершенно не было. Но тут же все выяснилось — постовой был моим знакомым, захотел поздороваться и поговорить.
В те времена женщина-режиссер была большой редкостью, поэтому в профсоюзе меня спросили — не хотела бы я, чтобы и вся съемочная группа «Саши» (ассистент, помощники) тоже была из женщин. Мне пришлось ответить, что я совершенно не в восторге от того, что у меня в группе есть мужчины, все дело в том, какой мужчина и какая женщина, и что я чувствую общественное отличие от мужчин только один день в году — 8 марта, а остальные дни пускай и мужчины, и женщины работают на одинаковых правах.
Снимала картину я в соответствии с моими творческими принципами — больше всего старалась, чтобы люди в ней были как настоящие, не актеры. Поэтому, когда мою главную актрису принимали за уборщицу и спрашивали, зачем я ее с собой вожу, — я считала себя удовлетворенной, потому что на самом деле это была настоящая актриса.
Кулешов Л., Хохлова А. 50 лет в кино, М.: Искусство, 1975.