В фильме «Семеро смелых» С. Герасимова, в первой своей большой роли Алейников прочно завоевал всеобщую любовь зрителей. Секрет его необычайной популярности определяется не только неповторимым актерским и личным обаянием.
Если вспомнить 1936 год и фильмы, которые тогда шли, ясно, что я появление картины «Семеро смелых» было явлением принципиально новом в нашем киноискусстве.
В те годы в нашем кинематографе большинство актеров играли, подчеркивая эмоции, продолжая романтические традиции героического театра. Некоторые просто «снимались», игнорируя психологию, эксплуатируя типажность, внешние данные.
Сергей Аполлинариевич Герасимов <...> нашел пути для воссоздания правды жизни персонажа. Главное заключалось в непосредственности реакции на окружающее. Человек совершает обычные действия, но они всегда связаны с его психологическим состоянием. Это проявлялось и в игре Алейникова. Все смены настроения повара Молибоги, его психологическое состояние передавались через обращение с привычными вещами (кухонная утварь и т.д.), что позволяло без нажима, без открытой демонстрации чувств раскрыть глубину, напряженность в самых естественных проявлениях.
Такая манера игры артистов отвечала возрастающему интересу современников к чувствам, душевному миру нового человека. <...>
Алейников не только играл роли, но и создал тип молодого человека нашего времени. Его имя стало нарицательным, обозначая вполне определенный характер<...>
***
Алейников открыл экрану новый характер робкого, стыдящегося своей душевности юноши, готового к добру, жадного к веселью, живущего как будто бездумно, но в действительности задумывающегося и о жизни, и о своем месте в ней.
Затрудненность речи, угловатость движений, напускная серьезность и взрослость — за ними стояли не только забавность, чудаковатость. В деталях поведения, в неожиданно возникавшем раздумье над, казалось бы, обычными вещами, в паузах, завершавшихся выразительным жестом, угадывалось, что за внешней беззаботностью, легкостью жизни весельчака и балагура таится более серьезный человек.
И поэтому значительность его жестов, походки, манера произносить слова —не «выпендривание», не игра, а органическое проявление глубин характера, серьезного отношения к миру.
Снимаясь в картинах других режиссеров, по методу работы далеких от Герасимова, Алейников сумел сохранить верность принципам герасимовской школы. <...>И все же обилие ролей <...> в фильмах разных по качеству и манере — «Пятый океан», «Случай в вулкане» — представляло собой повторение уже найденного. Алейников появлялся в фильме, как на концертной эстраде, в своем постоянном амплуа и неизменном репертуаре.
Алейников не хотел замыкаться в кругу уже достигнутого. Но многим режиссерам казалось, что Алейников, как его ни назови, всегда остается Алейниковым и не стоит поручать ему роли вне созданного им типа.
Однажды Алейникову представилась возможность выйти из рамок своего амплуа. В фильме «Глинка» режиссера Л. Арнштама он играл роль Пушкина. Роль эта была невелика. Попытку Алейникова создать образ великого русского поэта многие сочли неудачей. Я не склонен полностью разделить это мнение. Потому, что даже в одном только эпизоде, когда Пушкин в ложе театра слушает музыку, я ощущаю напряженность внутреннего мира одаренного человека, восприятие им музыки, созревание мысли. <...>
Закончилась война, и герои Алейникова — снова в мирном труде. <...> Авторы сценариев в те годы не учли, что герои Алейникова повзрослели, обрели новые черты, и успех мог принести фильм, в котором эти новые качества вернувшихся с войны молодых людей нашли бы свое отражение. А когда десятилетие спустя эти герои появились на экране, Алейников уже не мог их играть — время для этого было упущено.
1. Кладо Н. Петр Алейников // Актеры советского кино. М.: Искусство, 1969.
2. Кладо Н. Заслуженный артист РСФСР Петр Алейников. М.: БПСК, 1967.