(...)
Тов. ПТУШКО: О характере нашей работы. Было бы хорошо, чтобы присутствовали не только режиссеры, но и сценаристы. Именно этот фильм подсказал, что такая необходимость существует. Мы очень узко подходим к вопросу и часто оставляем в стороне вопрос сценарного построения, а этот фильм хорошо было бы обсуждать в присутствии сценаристов.
Второе—иногда некоторые фильмы было бы полезно просматривать дважды. Раз это семинар, в котором мы должны были бы учится, надо было бы отдельные ленты показывать дважды. Вот эту ленту, например, или «Седьмое небо» — эти ленты надо было бы смотреть дважды.
Благодаря тому, что Райзман и Авенариус видели эти фильмы по несколько раз, они более ярко и со всех сторон могут охарактеризовать этот фильм. Картина имеет какую-то филигранную законченность. Здесь всё — в отдельных деталях.
Должен сказать, что первый раз фильм нужно смотреть с переводчиком, а второй раз уже без него—чтобы не пропадал звук, причем вернуться второй раз к фильму через 3–4 просмотра и обсудить его уже с привлечением сценаристов. Мы не можем по этому фильму сделать соответствующих выводов о том, что американцы научились лапидарно, компактно рассказывать все действие, показывать его экономно. В этом фильме это экономное умение показа особенно ярко видно. Здесь помимо того, что проходит вся жизнь, начиная с жизни младенца, все это показано на сцене на очень небольшом развороте материала.
У нас в сложной теме начинают наворачивать, как на снежный ком, ряд побочных эпизодов: кулаков, диверсантов и т.д.—и все это нагромождение только заслоняет общий фон.
Этот фильм вскрывает настолько ярко среду, американское общество, что это гораздо ценнее, чем, если мы будем делать выводы.
(РАЙЗМАН: Но дело в том, что авторы фильма «Тупик» не видят выхода из него.) Они прекрасно понимают это, но по словам цензурным и др. они гениально обходят эти цензурные рогатки. Это—максимум того, что можно сделать, и как это блестяще сделано. На заданном дворе показана жизнь одного гангстера, и даже несимпатичного гангстера. Это—стопроцентный бандит, потому что еще до встречи с матерью он подкидывает нож мальчикам, воспитывая в своем духе другое поколение.
Здесь видишь, что капиталистическое общество находится в тупике, а разве для них мало сказать в капиталистическом мире, что он находится в тупике, показать этих несчастных с улицы? Автор дает понять, что исправительный дом, куда хотят послать мальчика, ничего не дает хорошего, поскольку это мальчик уже был там.
Это странно для них, это — больше, чем туманный фильм. Поэтому мне кажется, что основное значение и сила его заключается в его большой сценарной деланности. Картина замечательно сделана, и поэтому работа режиссера была в значительной мере облегчена.
Если мы будем возвеличивать режиссера, то надо сказать, что здесь есть и недостатки режиссерской работы, когда мы как бы чувствуем зловоние этой ямы. Об этом говорил Станиславский. Здесь ощущается эта вещь уже слишком натуралистические. Поэтому я не согласен с тем, что здесь дан импрессионистический показ.
Заканчивая свое выступление, я считаю, что по вопросу сценария можно сделать вывод, что нам нужно научиться, и требовать от руководства, добиваться сценариев компактных, а не раздутых этими побочными линиями.
Два слова о сценарии «Седьмое небо». Как замечательно научились американцы давать такие фильмы на материале мусорной ямы ассенизатора и проститутки.
Поэтому мне кажется, что поскольку аудитория не видела «Седьмого неба», было бы не плохо показать этот фильм еще раз и потом устроить дискуссию по этим двум картинам, потому что это лучшее, что мы видели, то настоящее, с чем можно много говорить.
(...)
Тов. ПТУШКО: Правильно здесь говорили, что «Седьмое небо» в своих истоках близко к этой картине. Образ матери показан с силой Золя, который с гигантской убедительной силой описывал происшествия. Мне кажется, что этими чертами картина необычайно сильна.
Гангстер закономерен до конца. Он есть некий выход из безвыходного у автора положения.
«Главное у американцев — в скупости и уважении к зрителю»: стенограмма семинара по освоению опыта американского кино. 1940-1941// Киноведческие записки. — 2008. — № 86. — с. 153-216 (при участии Александра Птушко)