Фильмы как люди — встречаются то хорошие, то плохие. И жизнь, то радует человека, то огорчает.
Коллектив «Юности», состоящий из людей различных профессий, постепенно становился монолитом. Как-то естественно родилась традиция — собираться и отмечать любые события: дни рождения и потери близких, выигрыши по лотерее и проигрыш фильма в конкурсе кинофестиваля, появление яркого сценария и первую зарплату нового сотрудника, так называемую «прописку»...
У руководства «Юности» голова то кружилась от успехов, то болела от неудач. Неудачи всегда раздражали и бесили начальство. Ведь совсем недавно было так хорошо: «Каток и скрипка», «Друг мой, Колька!». Все поздравляли, обнимали, на совещаниях хвалили... Но неожиданно монолит стал разваливаться. Тарковский и Салтыков ушли в другие объединения.
Уход таких многообещающих молодых режиссеров был потерей для «Юности». Новые дарования, занявшие их места, надежд не оправдали. Из-за выпуска слабых картин, при каждом удобном и неудобном случае начальство ругало художественного руководителя Александра Птушко.
Как-то после сдачи очередного неудачного фильма «Юности» председатель Госкино сделал Птушко замечание:
— Вам надо плотнее руководить объединением.
Александр Лукич тут же взорвался:
— Это как вы представляете мое руководство. Снимать за режиссера?
— Но вы же утверждаете сценарий, натуру, актеров, смотрите материал. Разве этого недостаточно, чтобы выявить брак на ранней стадии? — удивлялся председатель.
— Часто бывает так, материал не нравится, а картина получается крепкая, и наоборот, — продолжал спорить с председателем худрук.
После этого спора председатель позвонил директору «Мосфильма» Сурину и сказал ему в сердцах: «Ты сам-то чувствуешь, что не того худрука выбрал?» «Чувствую», — ответил Сурин.
С того дня у Сурина стала вызревать мысль о снятии Птушко с худруков «Юности». Снять-то просто, а кто согласится возглавить?
Кандидатура заместителя худрука Василия Журавлева даже не рассматривалась. Странно, но Журавлев, этот фанатик коммунизма, своими постоянными выступлениями на партсобраниях не набирал, а терял авторитет. Самое удивительное было в том, что Журавлев этого не замечал. Над его «искренней любовью» к коммунистической партии уже посмеивались, а он все рвался и рвался на трибуну. Бывает же такое?!
Но еще больше, чем на трибуну Журавлев рвался на съемочную площадку, хотя руководство студии считало, что творческая энергия режиссера осталась в далеком прошлом. «Лучше руководите „Юностью“, у вас выходит много серых картин», — рекомендовал Сурин. «Но я еще и режиссер. Дайте же мне постановку» — умолял Журавлев. Но постановку не давали.
Журавлев переживал без постановки, Птушко точили дурные предчувствия. Как-то он разоткровенничался со своими девушками- редакторами и пробросил фразу: «...меня скоро снимут», чем очень расстроил свой коллектив. Птушко в «Юности» все уважали и даже, можно сказать, любили, хоть и был он частенько резковат.
В тот же день редакторский коллектив твердо решил — «Лукича надо спасать!». И не откладывая, приступили к спасению. Развили кипучую деятельность. Обзванивали всех известных сценаристов, читали заявки, пролежавшие на «Мосфильме» несколько лет, ездили во ВГИК и на Высшие курсы.
Как-то Лена Цицина прочитала повесть Израиля Меггера «Мухтар». Это была интересная история о том, как милиционер и его верный пес Мухтар ловили преступников. Закрыв последнюю страницу повести, Лена решила немедленно встретиться с Меттером, но его не оказалось дома, а телефонную трубку подняла его жена. Лена принялась ее убеждать с таким напором, что через двадцать минут жена поклялась, что разведется с писателем, если он не напишет для Лены сценарий.
Однако до развода дело не дошло, писатель любил и боялся своей жены, поэтому к написанию сценария приступил в тот же вечер. Через два месяца Лена Цицина готовила документы для покупки сценария с динамичным названием «Ко мне, Мухтар!».
Птушко эта затея не понравилась, тем не менее, проворчав, что «тема сопливая», он поставил свою важную подпись на приказе. При этом, посмотрев на редакторов, как полководец на своих солдат, он спросил: «Вы думаете, фильм принесет нам кассу?» «Мы в этом не сомневаемся», — ответила за всех Цицина. А Голубкина и Лозинская стали вспоминать успешные фильмы, в которых гениально играли умные слоны, царственные львы, свирепые волки, задумчивые черепахи и даже упрямые ослы и болтливые попугаи. А уж собаки! Собаки по праву считались гегемоном мирового экрана.
Когда сценарий «Ко мне, Мухтар!» был принят к постановке, от него отказалось семь режиссеров. Птушко над девушками подтрунивал: «Я же говорил, что тема сопливая, вот поэтому никто и не идет к вам». Но редакторы не сдавались и решили поискать режиссера в театрах. Согласие дал театральный режиссер Семен Туманов и привел своего друга композитора Владимира Рубина, сказав: «Я работаю только с ним».
Перед запуском «Мухтара...» в производство съемочная группа посмотрела с десяток разных фильмов, в которых главными героями были собаки. Кинопробы на роли Мухтара и лейтенанта милиции Глазычева проводились параллельно. Собака была утверждена сразу, а из многочисленных кандидатов на роль Глазычева никто режиссера не устраивал.
В это время Александр Митта закончил съемки фильма «Без страха и упрека» и показал первую сборку материала руководству «Юности». Увидев на экране Юрия Никулина, Лена Цицина во время просмотра не сдержалась и воскликнула: «Это же наш лейтенант Глазычев!» Получив замечание за нетактичное поведение, Лена извинилась, вышла из зала и тут же позвонила Туманову. Режиссер, выслушав ее предложение, через несколько секунд сказал: «Мне кажется, что в цирке собаки его любят».
На худсовете единогласно утвердили Мухтара, и большинством голосов отвергли Никулина. Режиссера поддержал только Ролан Быков. Противостояние режиссера с худсоветом закончилось после угрозы Туманова отказаться от постановки без Никулина, выраженной в письменном заявлении и лаконичной приписке Ролана Быкова: «Век свободы не видать, если не Юра!»
Через несколько дней «лейтенант Глазычев» (Никулин) знакомился с Мухтаром. Позже, после нескольких снятых эпизодов Никулин шутил: «И откуда Мухтар знает про систему Станиславского? Но ведь знает, чертяка».
На первом же просмотре материала все увидели не только абсолютное попадание Юрия Никулина в образ, но и удивительно-искреннюю привязанность лейтенанта Глазычева к Мухтару и Мухтара к лейтенанту. Режиссера засыпали вопросами, как артисту так быстро удалось влюбить в себя Мухтара. Туманов разводил руками: «Я спросил у Мухтара, он ответил, что это их с Никулиным тайна». В самом конце съемок Никулин раскрыл секрет проникновения в собачью душу: «Мне в десять лет отец подарил щенка, и с тех пор собака всегда была членом нашей семьи, а сейчас вместе с Мухтаром у меня их четыре».
Посмотрев готовый фильм, Птушко не стал вспоминать о том, что был против его запуска, а выдал сомнительный комплимент: «Этот тот редкий случай в кино, когда актер и собака играют на равных».
После ухода из жизни Юрия Никулина, его проникновенную любовь к собакам тонко уловил скульптор Александр Рукавишников и воплотил ее в памятнике Большому артисту на Новодевичьем кладбище. Там Никулин не один, а со своим любимцем — ризеншнауцером Федором.
Фильм «Ко мне, Мухтар!» занял достойное место в сердцах людей. Только в первый год проката он собрал 30 миллионов зрителей. После выхода фильма на экран в нашей стране появилось много собак по кличке Мухтар. Правда, Мухтарами называли не только овчарок, а собак разных пород. Ведь даже самая маленькая болонка надежный и верный друг. А без друзей человек жить не может.
Криштул, Борис. Добро пожаловать в «Юность»! Фрагменты из книги// Экран и сцена. – 2017. - №10. – Май. С.14-15 (в т.ч. о режиссере Птушко А./как руководителе творческого объединения «Юность,», «Мосфильм»/)