Смею предположить, что сатирический настрой в любом случае, даже при сильном желании, не получился бы у Барнета. Иначе Барнет не был бы Барнетом (об этом подробнее после). Тем более здесь, где острая, злорадная, бескомпромиссная критика исключалась самим материалом. И правда, кого изничтожать? Мадам Ирэн? Николая Матвеевича? Нэпманов образца 1927 года? Этих слабонервных, загнанных в уголы и щели последних таргашей, что живут в беспрерывном ожидании конфискаций, вздрагивают при каждом набеге властей — то «фин», то домком.

«Барыня, домком пришел!» — извещает в страхе Марфушка, и в одной этой фразе ( должно быть, произнесено шепотом), где нелепо столкнулось «старое» и «новое» — барыня и домком, — полная ясность специфики этого обихода. Барнет не прочь потешиться над ними, над их скупердяйством, старомодными ухватками, не прочь подразнить их ( сто тысяч!), но они ему нисколько не противны.
Наоборот, по-своему ему интересно и весло с ними. Он чувствует в них увлекательную характерность.

Бесподобный дуэт — Серафима Бирман и Павел Поль — передают эту характерность с такой отчетливостью , с таким комедийным воодушевлением, что само отрицание становится милосердным.

Кушниров М. Девушка с коробкой // Жизнь и фильмы Бориса Барнета. М.: Искусство, 1977.