...Вскоре по приходе в студию «Межрабпомфильм» Пудовкин заговорил о романтически приподнятом историко-революционном сюжете, над которым ему хотелось бы поработать.
Разговор в этой связи перешел к давно намеченной экранизации «Матери». Обоим нам показалось, что в горьковской повести заложено именно то, что мы ищем. Революционный пафос содержания и выразительный, четкий, лаконичный строй горьковской повести был очень увлекателен, и нас не смущало то обстоятельство, что в 1920 году Московский кинокомитет выпустил фильм «Мать» в постановке режиссера А. Разумного.
Переработка повести Горького в сценарий было делом сложным и трудным. Алексей Максимович предоставил нам право экранизации «Матери», но предупредил, что сам принимать участие в работе над сценарием не сможет. Однако, почувствовав сразу, что нам не избежать при экранизации существенных изменений как в развитии событий, так и в движении отдельных образов, мы снова обратились к Горькому с просьбой разрешить сценаристу приехать к нему на Капри для согласования схемы сценария. Но вследствие плохого состояния здоровья Алексей Максимович и на этот раз не мог дать согласия на наше предложение.
Экранизации «Матери» и «Поликушки» были в свое время предложены Н. Е. Эфросом для поисков новых форм драматургии киносценария. Но когда мы работали над повестью Толстого, то коллектив «Русь» ставил перед собой задачу сохранения в неприкосновенности толстовской фабулы хотя бы ценой некоторой иллюстративности сценарной формы.
Теперь, размышляя над экранизацией «Матери», вооруженные более точным знанием кинематографических средств выразительности, мы подходили к перестройке повести смелее, тем более что имели принципиальное согласие Горького на необходимые отступления.
Натан Зархи в своей кинематографической переработке «Матери» допустил значительные отступления как в образной системе, так и в движении сюжета горьковской повести.
Авторская экспликация, приложенная к первому варианту литературного сценария, гласила:
«Основная тема сценария — приход матери в революционное движение — взята из одноименного романа М. Горького. Однако свободно и независимо от романа сделаны ход сценария и характеристики персонажей, начиная с мотивировки перелома у матери ее бессознательного предательства и вплоть до ее гибели в демонстрации.
В качестве исторического и бытового фона, в отличие от повести Горького, в сценарии взяты события эпохи 1905–1906 гг. в Твери на основании различных исторических данных, воспоминаний, в частности воспоминаний тов. Смирнова, помещенных в „Правде“ от 10 января 1926 г.
Таковы мотивы неудавшейся попытки организовать забастовку (2-я часть), избиение агитатора и т. д., наконец, вся история демонстрации, направляющейся к тюрьме и окончившейся ее разгромом (6-я часть)».
Этому решительному вмешательству в повествовательную ткань и композиционную стройность одного из лучших созданий великого писателя предшествовали длительные колебания и размышления о дозволенности или недозволенности перестройки классического произведения при переводе его на язык кино. Мы вспоминали при этом нашу беседу с К. С. Станиславским в связи с предполагавшейся постановкой им фильма «Шинель» и переработки гоголевской повести в сценарий. Станиславский считал не только допустимым, но и необходимым «омолаживание» классического произведения, чтобы приблизить таким образом понимание авторского замысла к современным идейным концепциям...
«Для меня образ должен прозвучать в его основном стремлении, в его основной окраске, в основной тенденции его движения, — рассказывал о своей работе над „Матерью“ студентам ВГИКа Натан Зархи. — Главный персонаж своего сценария „Мать“ я задумал, грубо говоря, в прямую противоположность горьковскому образу матери. У Горького мать с самого начала сознательная женщина и неуклонно движется по пути к революции. У меня она взята иначе, на внутреннем переломе, в процессе становления, перерождения. Но раньше, чем наступил этот перелом, во всем, что делает мать в первой половине сценария, есть одно ее определенное и упорное стремление, в форме ли активного действия или пассивного сопротивления, — это стремление сохранить дом, семью. Чтобы сохранить семью, надо не давать отцу пьянствовать, не позволять Пашке уйти на сторону, уйти в революцию. Невольное предательство совершено ею во имя основной ее цели, во имя сохранения дома. Отец умер, пусть хоть сын останется. Для того чтобы основное ее устремление привело к катастрофе, к самоотрицанию, ей должны были быть приданы другие черты характера, которые сделали бы убедительной и неизбежной катастрофу: забитость и несознательность. Эта катастрофа — начало перерождения матери. Утерян смысл сохранения семьи, потому что в создавшихся по ее собственной вине условиях семьи нет. Но сохраняется целеустремленность образа матери, однако уже с новым содержанием, в новом качестве. В характере матери раскрываются новые черты.
„Нужно спасти Пашку!“ — от этого личного мотива она приходит к пониманию того, что спасти Пашку она может не тем, что придет к околоточным надзирателям, а только если пойдет к людям, которые делают революцию; и самоотверженность матери, думающей о спасении своего сына, сочетается в ней с бесстрашием революционного борца и перерастает в это новое качество характера».
Работа Пудовкина над созданием режиссерского сценария «Мать» началась одновременно с его участием в работе Зархи над литературным сценарием и продолжалась довольно долго. Она велась им параллельно съемке «Поведения человека» и заняла больше времени, чем съемочный и монтажный период вместе.
И это вполне закономерно, ибо здесь — самый трудный, ответственный и решающий момент создания фильма, ибо здесь мы имеем дело с творческим процессом в его, так сказать, химически чистом виде. И кто знает, что может явиться катализатором, ускоряющим этот процесс? Разное в разных случаях. Но ничто так не воодушевляет автора, как уверенность окружающих в успехе его работы.
В этом отношении все благоприятствовало Зархи и Пудовкину. Уверенность в успехе была очень большая. Еще литературный сценарий не был закончен, когда съемочная группа была уже сформирована и уже начался, выражаясь современным языком, «предподготовительный» период.
Пудовкин решил обратиться к актерам Московского Художественного театра.
Исполнитель для роли Павла определился сразу. Им стал Николай Баталов, сыгравший свою первую роль в «Аэлите».
Затруднения возникли при выборе актрисы на роль матери.
Кандидатура Веры Барановской сперва мало нас удовлетворяла, и только после большой и очень упорной работы с ней Пудовкина и его ассистента Доллера стал проявляться образ, близкий к авторской и режиссерской трактовке.
Правда, следует признаться, что спокойствие и уверенность, не покидавшие Пудовкина во все время съемки фильма, вдруг стали изменять ему за монтажным столом. Дело в том, что в азарте съемочного процесса, в тесном контакте с драматургом, актером и оператором, в постоянном с ними общении во время съемок Пудовкин не прислушивался (некогда было, да и слух был сосредоточен на других голосах) к мнениям, доносившимся из лагеря вчерашних единомышленников. Но уже во время монтажа Пудовкин заметно нервничал в связи с разговорами в кинематографической среде о пленении Пудовкина «традиционной» драматургией Зархи и устаревшим искусством мхатовских актеров.
Пудовкину теперь недостаточно было актерского умения владеть внешними средствами выразительности — он требовал от исполнителей правды чувств и искренности поведения, правды внутреннего творческого побуждения, одним словом, «вхождения в образ», то есть того же, что требовал от актеров Станиславский.
Признание фильма «Мать» крупным художественным достижением было всемирным. Подобно появившимся на зарубежных экранах «Поликушке» и «Броненосцу «Потемкину», «Мать» заставила зарубежную печать серьезно призадуматься над судьбами своей кинопродукции.
«Перед нами русские фильмы, — писала „Берлинер гарольд“, — нашим старым отечественным кинопроизводствам приходит конец, потому что они не хотят идти в ногу с конкурентом, который появился так же внезапно, как и победоносно: Барановская превзошла все существовавшие до сих пор в киноигре кульминационные пункты. Пудовкин! Он встает перед нами как чудо кинематографии, как наша надежда!»
Алейников М. Н. Рождение «Матери»: из воспоминаний о Вс. И. Пудовкине // Искусство кино. 1968. № 8. С. 56–58.