Вначале он предложил мне сыграть Ваню Курского. Да, да, того самого Курского, которого впоследствии столь блистательно сыграл Петр Алейников. Но из этого ничего не вышло. И тогда он предложил мне роль инженера Петухова, которого я и сыграл. В этой роли я сделал все, что мог в пределах скромного материала. И если что-либо получилось в этом заслуга только Лукова, ибо никогда ранее, да и впредь тоже, мне не приходилось в жизни встречать режиссера, который умел бы так проникать в душу актера и так открывать актера, как умел это делать Леонид Луков.

Я могу сказать прямо: мне повезло. Мне сильно повезло. И прежде всего потому, что я встретил Лукова. Не будь этой встречи, не представляю себе, как бы сложилась моя творческая жизнь. Не будь этой встречи, не было бы общения с человеком огромного творческого темперамента, огромной души, огромного таланта. Не будь этой встречи, не было бы у меня Аркадия Дзюбина — роли, очень дорогой мне и памятной.

Поначалу обо мне как о претенденте на роль Аркадия Дзюбина не было и речи. Я просто вымолил у Лукова пробу. Никто не верил в меня как в исполнителя Дзюбина. Почему? Ответ был прост: до этого я играл только так называемые «голубые роли». И было актом большого режиссерского мужества доверить именно мне эту роль.

Работал он со мной самозабвенно. Мы не расставались порой в течение суток. Бесконечные разговоры, варианты, пробы. Это была титаническая работа режиссера-патриота, коммуниста, поставившего перед собой цель во что бы то ни стало создать правдивый фильм о простых людях на войне. Не могу передать того, с каким энтузиазмом, порывом, не зная усталости, кадр за кадром, штрих за штрихом лепил Луков этот фильм в целом и каждую черту характеров основных персонажей, в частности.

Какая высокая мера требовательности, какое вдохновение чувствовалось во всем том, чем дышал Луков в работе над этим фильмом и чем насыщал нас Бориса Андреева и меня. Работа не всегда шла гладко. Но всегда я видел в его глазах море тепла. И это мне помогало работать и жить.

Был случай, когда его человеческие качества раскрылись по-особому ярко. В самую тяжелую минуту, когда я терял близкого друга и неотвратимая трагедия надвигалась на мою семью, в лице Лукова я видел самого чуткого и отзывчивого человека...

Мне очень трудно сохранять спокойствие, говоря о Лукове — человеке и мастере. Луков — неповторимое явление. Таких мастеров немного, но таким человечным должен быть каждый мастер.

Бернес М. Кадр за кадром // Искусство кино. 1964. № 8. С. 69-83.