Я думаю, что фильм «Времена года» — явление в нашей советской документальной кинематографии. Явление большое и принципиальное. Когда я смотрю фильм Пелешяна, мне приходят на память поэтические строки Экклезиаста, в которых говорится, что есть время собирать плоды, время жить и время умирать. Такой поэтический смысл имеют в картине «Времена года» размышления о приближении, связях человека с природой и удалении от нее, размышления о времени, которое течет в трудах и праздниках, в заботах и радостях. Начинается картина с того, как мы видим, что в бурной реке с порогами и камнями, отнюдь не безопасной даже для смельчаков, плывет человек — в одежде, в сапогах — он спасает барашка. Эпизод длится долго, и, пожалуй, он может вызвать даже нетерпение у суетного зрителя. Но автор не случайно так длит эпизод. Он показывает человека, который борется со стихией. Это борьба тяжелая, неравная. И это его простой ежедневный человеческий труд. Его нелегкая, но обычная, в общем, жизнь. Поэтому даже после того, как мы уже достаточно насмотрелись, автор заставляет нас посмотреть на это еще раз, но уже без естественных шумов, под музыку Вивальди, которая и называется «Времена года», в несколько замедленном темпе съемок. Теперь эпизод лишается повседневности, воспринимается как лирическое отступление, которое выводит частную историю на пространство поэзии как таковой. А затем мы снова видим этих же людей в их повседневной жизни. Они работают, трудятся, что-то создают. Варят сыр, лечат глаза, зашивают сбрую. Они живут. И снова — аттракцион: свое богатство — своих овец, коров — пастухи гонят на пастбище. Коров и овец множество. Их целое море. Их гонят через туннель, и в картине это бытовое зрелище превращается в аттракцион. Не для того, чтобы развлечь нас, а чтобы потрясти этим грандиозным и, действительно, впечатляющим зрелищем. Сотни коров, овец забивают туннель, они блеют под сводами туннеля, звуки эти множатся, они звучат фантастически, ослепляют фары автомобилей, которые гудят — им нужно проехать. Зрелище грандиозно, и в этой кутерьме — мужественные и делающие свое обыденное дело люди — пастухи, спокойные, красивые. Мы видим далее, как с гор крестьяне спускают копны сена. Делают они это необычно. Для крестьянина, живущего, скажем, в степях Украины, это тоже аттракцион — в нем есть что-то забавное. Но в действительности это труд, связанный с опасностями, требующий ловкости, напряженности всех человеческих сил, — и это прекрасно. Потому что события, связанные с человеческим трудом, превращаются для нас в волнующий аттракцион не просто для развлечения, а для восхищения человеком. В картине есть свои будни и свои праздники. На экране — трогательная свадьба, выстроенная по ритуалу народных традиций. Мы видим неискусственную торжественность явления. И это явление показано с большой любовью. Поэтому вся свадьба — и слезы невесты, и то, как действуют вокруг люди, и танцы, восхитительные танцы, в которых есть и достоинство, и пластика, и характер каждого человека, — волнует. Мы вглядываемся в лицо жениха и чувствуем, что он нам кого-то напоминает. Ну да, конечно, это тот самый парень, который спасал овцу в потоке реки, рискуя жизнью. И почему-то это узнавание меня, зрителя, до слез радует. Я подумал о том, какой спокойный и хороший, какой мужественный парень, какой настоящий мужчина, какой прекрасный муж — вот у этой невесты. А ведь это великое дело, потому что мужчина должен быть мужчиной. И этот человек вызывает к себе уважение тем, что он настоящий мужчина, тот, который не придает особого значения своим подвигам, а делает их обыденно, как живет. Но почему все-таки эта картина так волнует? В чем секрет этого волнения? А секрет, наверное, в том, что мы видим, как она создает образ народа, что народ этот — труженик, что вся его жизнь — это повседневный подвиг, подвиг, которым не хвастаются, который — сама жизнь. Картина как будто говорит: вот так мы живем и ничего тут особенного нет. Но мы понимаем, что это и есть особенное. Недавно я был членом делегации международного фестиваля документальных фильмов в Лейпциге. Я посмотрел очень много документальных картин. Среди них были и хорошие, и средние, и плохие. Но картины такого уровня не было. И я совершенно уверен, что, если бы на любом фестивале был показан этот фильм, он стал бы праздником фестиваля и завоевал самые высокие премии. Ибо автор этого фильма — талантливый человек, настоящий поэт своего народа, который глубоко и самобытно выражает свое отношение к этому народу, к народу — герою, труженику, мудрецу. А это самое важное для нас в искусстве — талант и его позиция.

Григорий Чухрай, лауреат Ленинской премии, «Коммунист», 27 февраля 1977 г., Ереван.

Цит. по: Кино Пелешяна [Высказывания о кинематографе Пелешяна] // Пелешян А. Мое кино. Ереван: Советский грох, 1988. С. 219-255.