Обычно при анализе идейного и художественного качества картины ограничиваются критикой сюжета фильма. И только! Как правило, исправления только портят картину, а заплаты видно даже неискушенному зрителю («Урок жизни»).
Оператор должен быть сорежиссером. Наивно представлять, что задача режиссера — это работа с актером, а изобразительные задачи решают оператор с художником. Обычно так и бывает. Режиссер «по системе Станиславского» занимается с актером, а работа оператора рассматривается как своего рода упаковка, лучше или хуже оформленная. А по существу, если не оператор должен быть сорежиссером, так режиссер — сооператором. Должен понимать, учитывать и использовать в решении идей фильма изобразительную сторону и ее возможности, ибо я глубоко уверен, что не только через актера можно довести идею фильма. Если вспомнить опыт «Броненосца «Потемкин», то увидим, что огромная революционная сила этого эпического произведения строится совсем не на проникновенной и тонкой актерской работе.
Надо помнить, что мы работаем в новом искусстве, имеющем свои законы и возможности выражения. Безусловно, актер в руках режиссера является основной силой, но не единственной, а где-то и второстепенной (похороны Боженко).
Убежден, что чисто изобразительными средствами можно зрителя заставить радоваться, плакать, ненавидеть, любить, волноваться, страдать. Все зависит от горячего сердца человека, который глазом своей камеры является первым зрителем фильма. Все зависит от степени его чувств, от его ненависти или любви в момент съемки. Все эти чувства непосредственно передаются зрителю. Конечно, все это нельзя делать самостоятельно, в отрыве от режиссера, от актера, от участников фильма. Только оператор с холодным сердцем не сможет заставить волноваться зрителя, как бы хорошо задуманы эта сцена или эпизод ни были.
Картину «Летят журавли» очень хорошо воспринял Горчаков, который говорил, что они в театре не ставили (?) эту пьесу только потому, что не могли убедительно решить сцену падения Вероники. Даже самые злые критики картины не усматривали в этом эпизоде нелогичности, неправдоподобности поведения Вероники. Думаю, что это результат не чистого расчета ритмической смены света и тени, черного и белого, а результат огромной внутренней взволнованности авторов фильма. Лишь недавно мы с Михаилом Константиновичем признались друг другу, что в период съемок этой сцены каждый из нас засыпал лишь к утру, а утром — опять шли на съемку. Напряжение и взволнованность доходили до предела, повышали давление, вызывали гипертонию, но делали со зрителем свое дело.
За последнее время отрадное явление — появление новых фамилий. У молодых есть умение, профессионализм, но, к сожалению, мало дерзаний, опоры на свое «я», отрицания старого и утверждения чего-то нового, что особенно свойственно именно молодости, и не странно ли, что из всех молодых на сегодняшний день для меня лично самым молодым мне кажется режиссер Калатозов.
Скажу больше: если употребить эпитет «молодой» к некоторым молодым режиссерам или операторам, то многие из них обидятся, потому что они действительно ничем не отличаются от мастеров-стариков и делают фильмы, больше заботясь о внешней шлифовке, профессионализме, замотивированности и прочих качествах, так быстро превращающих их действительно в стариков и даже ремесленников.
Поощряется ли на студиях борьба за качество? Нет! Премии за качество? Почетная доска студии «Мосфильм». Постановочные — за выполнение плана.
И правильно ли само определение — изобразительное решение фильма — как что-то обособленное, отличное от основного решения фильма? Только вместе можно решать тему. Только тогда в арсенале у авторов фильма будут такие выразительные средства, как драматургия, режиссура.
Вдохновение. Мы боимся употреблять это слово. Мы считаем его чем-то идеалистическим. А еще вернее — потому, что этого вдохновения мы мало наблюдаем в работе. Много приказов, планов, борьбы за экономию и прочее, что можно легко взвесить. А вот качество, да еще качество художественное...
Считаются основными авторами (по Рыбникову) сценарист, режиссер, актер, — правда, он пишет об идеальном содружестве по фильму «Весна на Заречной улице», когда сценарист, режиссер, актер и оператор писали финал картины. Я против такого «идеального» содружества. Я считаю, что каждый должен делать свое дело. Я за то, чтобы трудно было определить, где кончается режиссер и начинается оператор. Я за то, чтобы все, я подчеркиваю множество раз — ВСЕ компоненты были на службе нового, молодого, имеющего свою специфику и возможности (о которых не писал Станиславский) искусства для решения задач, воздействующих на нашего зрителя. Чтобы не было так, как в большинстве случаев, к сожалению, бывает, — режиссер ставит мизансцену, актер играет, художник строит декорации, а все это фиксирует оператор.
Урусевский С. Вынужденное выступление как демонстрация против отсутствия доклада об изобразительном решении фильма // С. Урусевский. С кинокамерой и за мольбертом. М.: Алгоритм, 2002.