Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
«Боги на протезах»

В канун захвата власти Гитлером — в 1932 году — Червяков сделал попытку обнаружить и осмыслить идеологические корни фашизма с его апологией сверхчеловека, расового примата, привлечь внимание к его философии, прораставшей в социальный и психологический уклад страны, к фашизации немецкой культуры.

Задачи, поставленные Червяковым и Рафаловичем, были весьма ответственны в драматургическом отношении. Авторы сценария стремились создать драматургию на основе новых для кино форм опосредования, ввести мотивировки нового типа — не бытового, событийного (что считалось в то время общепринятым), а идейного характера. Развитие драматической коллизии должно было осуществляться движением идей, ведущим к тому или иному поступку. Результативность мыслилась при этом как вторичная категория по отношению к внутренней, психической жизни героев.
Чтобы сделать максимально доступным, кинематографически зрелищным сложный материал, предполагалось использовать авантюрную фабулу.  ‹…›

Стремление авторов сценария идти к социальным и политическим обобщениям, минуя политические атрибуты в характеристиках, минуя лобовые ситуации, широко используя художественный образ, построенный на иносказании, гиперболе, — все это было принципиально новым для кинодраматургии начала тридцатых годов. В сценарии отсутствует скрупулезность психологической разработки характеров. Каждый герой — лишь носитель определенной идеи. Скорее знак, чем характер. Зато при отсутствии бытовых мотивировок и житейских подробностей отчетливо проступают черты гротеска и памфлетности.

Вероятно, здесь нашли отражение и некоторые тенденции метафорического кинематографа двадцатых годов (≪Октябрь≫ Эйзенштейна, ≪Новый Вавилон≫ Козинцева и Трауберга), в частности ориентация на предельно сгущенный образ-иероглиф.

В ≪Богах на протезах≫ этот прием был помещен в совершенно иную кинематографическую среду, был качественно новым этапом, по сравнению со стилистикой двадцатых годов. Действовавшие в сценарии люди-символы, носители открытой, подчеркнуто заданной идеи ушли далеко вперед не только от двадцатых, но и от тридцатых годов кинематографа. Но это стало ясным лишь позже. Для кинематографа тридцатых годов, с его естественной, неудержимой тягой к психологически достоверным характерам, сценарий Червякова был чужероден. Лишь несколько лет спустя, когда широкую известность приобрела драматургия Брехта, появилась возможность по-новому взглянуть и оценить характер замысла Червякова.  ‹…›

Горницкая Н. ≪Боги на протезах≫. Литературный сценарий Е. Червякова, В. Рафаловича // Из истории Ленфильма. Статьи, воспоминания, документы. 1920–1930-е годы. Л.: Искусство, 1973. Вып. 3.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera