У доктора Констанс Питерсен (Ингрид Бергман) новый начальник, молодой доктор Эдвардс (Грегори Пек). Кажется, что в вермонтской клинике он не на своем месте. Быстро выясняется, что так и есть: настоящий Эдвардс исчез, а наш герой — самозванец, страдает от амнезии и не помнит, как его зовут. Констанс начинает расследование по модному методу Фрейда.
Ее наставника — благообразного доктора с профессорской бородкой — играет Михаил Чехов в одной из немногих голливудских ролей (и самой известной). Учитель Констанс разговаривает с акцентом, да и саму героиню играет шведская актриса: психоанализ в этот момент еще воспринимается как импортная методика с европейским колоритом. Этим же можно объяснить участие Сальвадора Дали, который в американском сознании вжился в амплуа старосветского эксцентрика, где находится и до сих пор (оформленный им сон героя действительно выглядит вторжением другого мира в ладный голливудский кинотекст). Новомодная и плохо еще освоенная технология в фильме, соответственно, понята упрощенно — такое представление о психоанализе может быть у человека, прочитавшего пару популярных статей о Фрейде и по диагонали «Толкование сновидений». Так, вероятно, и было в случае авторов романа-первоисточника — но они написали (а Хичкок снял) триллер, а не психологический трактат, так что винить их не за что. Сама идея детектива, где собирать улики и вести расследование нужно в глубинах индивидуальной психики, удачно вписалась в контекст нуара и, конечно, в фильмографию Хичкока.
Примерно в это время криминальная тема в голливудском и не только кино приобретает медицинское измерение в качестве постоянного тропа. Душевное нездоровье как причина злодейства исследовалось, конечно, и раньше — в кино можно вспомнить хотя бы немцев («Кабинет доктора Калигари» и «М»). Но постепенно психоаналитическое мышление захватило Голливуд настолько, что обращение к прошлому героев, всяческие детские травмы превратились в клише, которыми можно объяснить любые психологические особенности персонажей, не обязательно преступников. Фуко называл такие явления медикализацией дискурса: что раньше было характером или темпераментом, стало неврозом или синдромом. Работают эти рациональные схемы все равно как волшебство — название фильма Хичкока об этом свидетельствует.
Автор: Андрей Карташов