Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Из интервью с Ольга Любимова — главой департамента кинематографии Минкульта (2019 год)
— В списке тех, кто не выполнил обязательства перед Минкультом, есть фильм «Айка». Производство растянулось на несколько лет, но фильм был снят и получил приз в Каннах за лучшую женскую роль. Сейчас за срыв сроков режиссер Сергей Дворцевой должен Минкульту семь миллионов рублей. Понятно, что он снимает фестивальное кино и для него это огромная сумма. Как к этому относятся в Минкульте?
Мы говорили, конечно, об этом не раз. Еще до Канн встречались с Сережей, мы ведем это дело, стараемся ему помочь всем, чем можем. Но есть условия соглашения, и есть Канны, и они не пересекаются, они в разных плоскостях. Мне сердцем это очень трудно принять, а головой приходится. Есть частные инвесторы, которые относятся к своим инвестициям в искусство, как Савва Морозов, с пониманием — дают любые рассрочки творцам. Даже если ты акционерное общество, как Первый канал, все равно есть возможность перенести сроки.
А я не могу перенести сроки, потому что в тот момент, когда я одним переношу сроки, а другим не переношу, в этом есть конфликт интересов — предполагается, что может быть моя заинтересованность. И в этом очень большая опасность государственных денег. Счетная палата запрещает отменять штрафы, раз в год они к нам приходят и все перетряхивают. Эта часть работы морально самая тяжелая. Многие прямо плачут, когда приходят говорить о своих коммерческих провалах. Вот у меня дырочка на столе, ее ковыряют, когда нервничают.
— Есть понимание, как Дворцевой будет рассчитываться с долгом?
Я не понимаю как. Я не знаю как. Для меня семь миллионов — это фатальная сумма как для физического лица, поскольку мне их взять неоткуда. Но штрафы платят все. И квартиры продают, и машины продают, и дома в других странах продают. Я стараюсь про это не знать, потому что моя нервная система это не абсорбирует. Штрафы платят все. У нас целые суммы за картины возвращали со штрафами. Артем Васильев в свое время начинал проект «Дау», деньги на который давал Минкультуры, и не уложился ни в какие сроки. В итоге он вернул полностью все деньги за проект со всеми штрафами и продолжил каждый год ходить на конкурсы. У нас нет такого, мол, ах, вот этот Васильев. Человек расплатился и пришел заново. Но мы не можем допускать до сцены должника, иначе это будет пирамида. Люди из бюджета одной картины будут выплачивать долги по другой. Это схема известная, никогда ни к чему хорошему не приводившая.
Казалось бы, у нас министерство, которое занимается культурой. И сейчас я достаточно часто вижу продюсеров, которым просто рано брать государственные деньги, для них все может закончиться не премьерой, а тем самым судом. И приходится, как в советской поликлинике, очень много работать на профилактику. Я никогда в жизни так не ругалась и не орала матом, как здесь — на «Союзмультфильм», на киностудию Горького, на продюсеров, которым ты звонишь [со словами]: «Сдавайте срочно! Вовремя, идиоты! Еще три дня, и я обязана буду вам штраф выписать». <...>
«Нам нужно либо денег, либо славы — а лучше и того и другого» (с Ольгой Любимовой беседует Анастасия Якорева) // Медуза. 28 ноября 2019
Высказывание Ольги Любимовой во время визита в Екатеринбург (2 марта 2020)
К сожалению, эта проблема актуальна и по сей день. Она решается внутри профессионального сообщества. Я не раз повторяла: всё, что мы могли сделать со стороны департамента кинематографии — мы сделали. Сергей попал на Каннский кинофестиваль, получил награду. Мы также помогли сделать так, чтобы проект вообще был завершён. По поводу штрафов: мы руководствуемся предписанием Счётной палаты. К сожалению, у нас есть такие ситуации, когда мы не можем помочь. История Сергея вызвала большой резонанс в профессиональном сообществе. Мы ждём, что индустрия поможет ему закрыть штраф, и он выйдет на следующий проект. Он очень талантливый режиссёр. Мы готовы помогать ему в следующих фильмах, выходить на конструктивный диалог. Но нужно понимать: мы находимся в правовом пространстве и не можем принимать решение сердцем. К сожалению, есть правила и нормативы. Нарушать их — мы не в силах. Множество коллег Сергея попадало в такие ситуации и выплачивало штрафы. Даже если мы представим, что создастся такой прецедент — это вызовет бурю эмоций у тех людей, который штрафы оплатили.
Ольга Любимова о долге режиссёра Сергея Дворцевого: «Мы ждём, что индустрия поможет ему» // Областная газета (Екатеринбург). 2 марта. 2020