Мы, кинематографисты мира, встретившиеся в Профессиональном клубе Международного кинофестиваля в Москве, ощутили волнующее чувство единства и новые возможности диалога кинодеятелей разных стран.

Тот факт, что ПРОК стал духовным центром фестиваля, свидетельствует о плодотворности этого начинания,
о жизнеспособности идей, способных объединить кинематографистов мира на основе нового мышления, о реальности происходящей в СССР перестройки. Он показал, что у нас есть воля протянуть друг другу руки через экономические, политические и идеологические разногласия ради главной цели — выживания человечества.

Мы разделяем принципы ПРОКа — свободное и заинтересованное общение, доверие и искренность, доброжелательность и взаимоуважение, терпимость к иным точкам зрения. Мы предлагаем закрепить и развить эти принципы на других международных фестивалях, сделать понятие ПРОК словом интернациональным.

Если наше предложение осуществится, ПРОК может стать средством объединения мирового сообщества кинематографистов. И это сообщество по своим духовным устремлениям имеет все снования стать членом Фонда за выживание, созданного на Московском форуме «За безъядерный мир, за выживание человечества» 1987 года.

Это что-то новое... А зачем? Почему? Потому что мы «слышали звон» про каких-то «феминисток», потому что «у них — там», на Западе, издаются женские журналы разного уровня, объединяются женщины по профессиям, собираются женщины, работающие в кино, проводятся фестивали женского кино? Потому что — «они — там» интересуются, что мы думаем по этому поводу? А мы бы тоже хотели не только «слышать звон»? Этого было бы достаточно, чтобы считать встречу назревшей и необходимой.

Но оказалось — пока наши организаторы критик Е. Стишова и кинодраматург Т. Калецкая готовили эту встречу, пока мы давали интервью и отвечали на специально женские вопросы, и расспрашивали режиссера Л. Гогоберидзе про ее опыт международных встреч,— вдруг оказалось, что свойственная нам ирония и самоирония — это жалкая защитная реакция перед невозможностью высказаться всерьез. То есть — вчерашний день, приучивший нас всех «знать, да помалкивать», сообщать свои мнения, прогнозы, мечты и страхи только узкому кругу подруг. Оказалось, что в нашем женском кинематографическом «меньшинстве» независимо от личных симпатий и антипатий существует некоторое единомыслие. Обсуждалась возможность создания международной организации женщин, работающих в кино. Это был бы естественный шаг, подсказанный жизнью. Но... Пока надо отважиться и сделать некоторые горькие признания. А поскольку здесь не место для исповеди, повторю свои ответы на «их» типичные вопросы:

— Существует ли «женское кино»?

— Пока нет. Почти не видела. Разве что — у Киры Муратовой — опытный глаз угадал бы без титров женское авторство. У Ланы Гогоберидзе — скорее по темам, чем по стилю. Вот еще помню польскую картину «Без любви»... Но это не значит, что его не должно и не может быть. Уверена, что оно будет, ибо кино ближе всего к поэзии. Меня прежде всего интересует в кино авторская индивидуальность. Универсальное кино, где «всякой твари по паре» — на любой вкус, мне кажется, исчерпывает свои возможности. Чем дальше, тем больше его заменяет телевидение, документалистика. Если кино сохранится как искусство — хочется верить, оно будет все более лиричным в самом высоком смысле слова. И, может быть, в двадцать первом веке будут с пренебрежением говорить: «Не смотри, это какая-то бесполая картина, как будто робот ее делал».

— Вы всегда так думали?

— Чувствовала так — всегда. А делала все наоборот. В «этой спортивной» жизни мужчины давали старт, а мы бежали и бежим, как в «казаки-разбойники». Есть такая дворовая игра; проигравших пытают. Девочки нашего двора выносили пытки не хуже мальчиков, мы все были «партизаны». Перевернутую психику «детей войны» и женщин, приноровившихся к войнам, нельзя считать нормой. Когда «дети мирного сосуществования» расставят все по своим местам, пресловутая «борьба за равноправие» превратится в борьбу за неравноправие. Это наши проблемы, и не только потому, что эхо войны у нас самое долгое, но и — стоит оглянуться — кто так воспевал женщину, как русский поэт: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет»? В условиях «массового героизма» мы не могли не запоздать с женским самоосознанием. И дожили до сокруши-тельных строчек Е. Евтушенко: «Лучшие мужчины — это женщины, это я вам точно говорю». И до веселой женской частушки: «Я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик». Да, доблести воспеты, в горящие избы входили, но коня, надо признаться, не остановили.
Может, самим надо остановиться и подумать - что мы можем противопоставить этому смешному, чисто мужскому: «Кто - кого?», «Догоним и перегоним»! Нет, извините, не «противопоставить», а дополнить «удаль молодецкую» иным взглядом на мир, который неминуемо прорвется, раз мы становимся все более искренними... И женское подсознание себя проявит, как только станет чуть легче работать...

— А трудно женщине стать режиссером в вашей стране?

— Это вообще трудная профессия, требующая пока что «бойцовских качеств». Но у нас много женщин-режиссеров. Одинаково трудно. Хотя, впрочем, есть и предубеждение. Есть «железные женщины» в кино, но хотелось бы, чтобы не только самые железные осиливали режиссуру. Тем более что среди молодых авторов есть много женщин талантливых и обученных для кино. А теперь у нас время открытой конкуренции. Мы знали «давление сверху», а теперь все ощутимей «толчки сбоку», и женщинам с их заботами, детьми, авоськами и природной скромностью и уязвимостью станет трудней в этом «деловом мире». У нас нет литературных агентов, нет вообще института посредничества. Тем более необходима нам организация.

У нас нет опыта сформированной женской организации. Но практически, неформально она есть. Уже наметились планы, выявились первоочередные задачи и дальние цели. Уникальный опыт женщин нашей страны должен быть осмыслен и сфокусирован. Киноведы и критики, особенно их женская половина, должны высказаться, для начала как-то упорядочить лавину вопросов и аспектов, ознакомиться с опытом других стран и растолковать нам, что же такое этот самый «феминизм», есть ли он на самом деле или прошумел и прошел — в какую сторону? И чем сменился?

Мы встретились в беспокойной обстановке профессионального клуба. Продолжили разговор на другой день. Женщины из Соединенных Штатов, ФРГ, Франции, Англии — продюсеры, режиссеры, сценаристы, критики — горячо поддержали идею создания кинематографической международной женской ассоциации и выбрали председателем Лану Гогоберидзе.

Рязанцева Н. Женский день // Советский экран. 1987. №18.