Яков Бутовский: В своих коротких воспоминаниях — развернутых он не написал — он (Эрмлер. — Примеч. ред.) даже проговаривается на этот счет, о том, что он завидовал ФЭКСам, может. И в такой же степени он, в общем-то, завидовал и Иогансону.

В «Катьке — бумажный ранет» уже присутствуют два главных в будущем направления советского кино: гуманистический кинематограф, в центре которого человек и человеческое счастье, и тоталитарное кино о мощи социалистического государства и ничтожестве классового врага.

Эрмлер избирает второе, и его кинематограф оказывается созвучным магистральной линии советского искусства. Из всех режиссеров Ленфильма только Иогансон снимает кино о людях и для людей и оказывается, таким образом, на обочине. Потому что государство считает кино идеологическим оружием. И ему нужны такие режиссеры, как Фридрих Эрмлер. <...>

Лев Лурье: Хороший режиссер как бы придумывает город, который он снимает. Потом зритель смотрит на этот город в той же оптике. Так, Феллини придумал Рим, Фассбиндер — Берлин, а Данелия в фильме «Я шагаю по Москве» — свою Москву. В ряду таких режиссеров — Иогансон. Он некоторым образом придумал новый взгляд на Ленинград, на Петербург. До него наш город снимали как мрачное пространство, которое давит на человека, новый Вавилон. А у Иогансона это светлый, милый, наполненный водой и светом город. Город, где каждый год случаются белые ночи. Этот город предназначен для влюбленных.

Лирическая атмосфера Ленинграда, созданная Иогансоном в фильме «Наследный принц Республики», — совместное творчество режиссера и его оператора Георгия Филатова.

Яков Бутовский: Он делал белую ночь не за счет того, что подсвечивал героев, при этом ночь становилась явно темнее. Наоборот, Филатов нашел такой режим съемки, при котором действительно сохранялось это прекрасное ощущение питерской белой ночи, в которой нет никаких теней.

Сюжет «Наследного принца» комический, бытовой. Жена сообщает мужу о том, что ждет ребенка. Эгоист-муж пугается и уходит из дома до той поры, пока она не передумает рожать. Он находит пристанище в компании заядлых холостяков, которые конструируют дворец будущего. В роли одного из них — совсем молодой Георгий Жженов. Его открыл для кинематографа именно Эдуард Иогансон.
Наконец, ребенок рождается. Но мать случайно теряет его. Наследный принц республики попадает к холостякам. Муж надеется, что все решится само собой, и он сможет вернуться к непокорной жене. Он пытается отдать ребенка на воспитание. Возмущенные холостяки изгоняют своего приятеля-эгоиста и возвращают матери наследного принца республики.

Евгений Марголит: Четверо веселых холостяков выстраивают макет будущего. Но когда появляется это будущее в виде конкретного очаровательного младенца, макет убирается в сторону, по-моему, даже сминается. Это макет, а это живой человек — вот оно, настоящее будущее, вот он, наследный принц республики! Ему дорогу, создадим ему идеальные условия. А в числе идеальных
условий, если угодно, жертвой ради ребенка может оказаться и макет этого грандиозного дворца. <...>

Двойной портрет: Иогансон, Эрмлер // Культурный слой. 5 апреля. 2010.