Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Чистосердечное представление
Алексей Васильев об актрисе

Если вам довелось застать ту пору, когда Алиса Фрейндлих стала кинозвездой — а с ней это случилось поздно, когда ей было уже за 40, — жить в те времена, когда вам эту артистку часто показывали и включали, а тем паче — быть тогда ребенком, то вспоминая ее роли, вы, скорее всего, наряду с Анной Австрийской, мымрой и вздорной курортницей из «Старомодной комедии», через запятую назовете и Голубого щенка. В этом нет ничего удивительного. Хотя «Голубой щенок» (1976) и мультфильм, и нарисован тот щенок на Фрейндлих совсем не похожим, но вряд ли вы вспомните, как именно выглядит он на картинке — вы представите себе Алису Бруновну. Таково уж ее качество, которым располагают только звезды самой большой величины, что ее голос — хрупкий, вкрадчивый, капризный и насмешливый — тянет за собой весь ее внешний облик, большие удивленные глаза и очаровательно неправильный прикус. Он — как то сухое потрескивание, за звуком которого мы автоматически видим перед глазами костер, или камин, но точно — прирученный огонь.

Следить за переливами, капризами этого голоса — наслаждение как раз того же сорта, что и смотреть на костер: не оторвешься. Хотя диапазон его ясен, прост, в этих нюансах, когда он перегрызет щепки, когда будет ровно, волнами светить, а когда полыхнет — такое завораживающее удовольствие, что люди могут смотреть на огонь часами.

Поэтому совершенно не удивительно, а наоборот — только так и объяснимо, что Фрейндлих стала кинозвездой в ролях и историях, досконально на тот момент знакомых. «Служебный роман» (1977), фильм, собравший аудиторию в 60 миллионов зрителей и принесший Алисе Бруновне звание лучшей актрисы года по опросу читателей «Советского экрана», был экранизацией пьесы, которая на протяжении 70-х обошла мало того что все театры, большие и малые, но и была поставлена и несколько раз показана по телевидению. Ровно то же самое — со «Старомодной комедией» (1978). Про «Мушкетеров» и «Бесприданницу» можно не объяснять.

На «Служебный роман» и «Старомодную комедию» шли в кино, прекрасно зная не только, чем кончится, но и помня все ходы, все остроумные реплики успешных драматургов; тем более что на телевидении эти роли сыграли достойные актрисы, в «Старомодной комедии» вообще — Сухаревская. Публика ломилась именно, чтобы услышать КАК произнесет известные им остроты именно Алиса Фрейндлих, КАКИМИ жестами сопроводит их. Это, наверное, величайшее признание, которое от публики может получить актриса. Все кинозвезды становились таковыми все-таки через обретение своего материала, ну или, хотя бы, интерпретацию некоей классики. Здесь же речь шла, собственно, о шлягере. Мы его прекрасно знали, но хотели послушать его в исполнении Фрейндлих. Она стала звездой не за счет своей темы, своего материала, но за счет уникальности своего голоса, своего интонирования. 

Любопытный факт: когда Эльдар Рязанов вел «Кинопанораму», передача редко баловала сюжетами о заграничном кино. Но в 1979 году, когда на «Мосфильме» дублировали вполне проходную и не слишком свежую американскую комедию «Цветок кактуса», он воспользовался этой оказией, чтобы сделать сюжет об Ингрид Бергман. Дело в том, что «Цветок» долго и шумно шел на Бродвее с Лорен Бакалл. Но публика охотно пошла на киноверсию именно ради Бергман, чтобы увидеть КАК именно она будет ломать вполне предсказуемую и известную комедию. Пожалуй, Рязанов почувствовал, что успех этой роли Бергман и этого американского фильма по природе аналогичен успеху его «Служебного романа».
Второго такого чистого опыта удовольствия от встречи именно с техникой актрисы мировое кино не знает. Это ближе к эстрадным случаям: так Пугачева брала три года как всеми перепетую и никому не нужную, звучавшую на страницах «Кругозора» в исполнении Караченцова песню «Эти летние дожди» — и превращала в «Песню года».

Над собственным пением Фрейндлих, уже сама оказавшись гостьей «Кинопанорамы» и Рязанова, откровенно потешалась, отвечала, что с недоумением смотрит на режиссеров, которые говорят, что, раз вы у нас играете, надо вставить песню, ну или хотя бы — чтоб вы спели за кадром. Пока она это говорила, фирма «Мелодия» выбросила в продажу ее персональный диск-гигант, и он разлетелся быстрее, чем она успела закончить свои кинопанорамные остроты. Вообще-то, она принялась сниматься еще в 50-х, но фокусировать на себе внимание начала, только когда стала петь — взяла гитару и заскороговорила «Ах, до чего ж я весел, до чего мил» в условном мире «Похождений зубного врача» (1965) Элема Климова. Все ее «дослужебные» роли, в которых она запомнилась, даже если она в них не пела, связаны с музыкой — грузинский ответ «Оливеру», «Мелодии Верийского квартала» (1973), «Соломенная шляпка» (1974). И фильм «Его звали Роберт» (1967), в котором она не играла, а всего лишь спела песенку под титры «Кто сказал, что дважды два четыре?» остался в памяти в куда большей степени ее фильмом — фильмом, где можно встретиться с Фрейндлих, получить от нее удовольствие, чем какие-нибудь «Анна и командор» (1974), где она полтора часа на экране. 

Тот факт, что ее популярность зиждилась на желании услышать ее интерпретацию пусть и знакомых реплик, — оборотная сторона той медали, что талант Фрейндлих расцветает там, где надо дать откровенное, выпуклое, чистосердечное представление — сродни тем, что встречаешь в цирке. Ведь все ее лучшие героини: и Анна Австрийская, и мымра, и курортница, — устраивают цирк, потому что по тем или иным причинам не могут открыто попросить или законно получить любовь. Цирк же безобиден, и всегда можно отвертеться: это была просто игра. Одной из песен, которую ей навязали, «раз уж она играет в фильме», был номер в «Старомодной комедии»: «Парам-парам, забыть пора все наши споры и придирки: мы все дружны как детвора и все добры, пока мы в цирке». Это тепло жизни понарошку — и есть тема, которую она так пронзительно выразила, если искать таковую. 

В мире иронии и щемящей тяги к духовности, которым был позднебрежневский Союз, эта тема откровенности в игре и игры в жизни резонировала очень сильно. В ней она может доводить до слез, и этим воспользовался Тарковский, завершая «Сталкера» (1979), по сути, театральным монологом Фрейндлих, когда она усаживается на стул, закуривает сигаретку и дает такой бенефис, ради которого на сцене гасят свет и помещают актера в центр единственного непотушенного прожектора. «Вы уже поняли, он — блаженный?» Эта женщина рассказывает нам о своей трудной любви и маленьком счастье. Это была очень верная гениальная кода. И совершенно не противоречащая теме Фрейндлих: она говорит это публике перед тем, как та покинет зал, готовя ее после трехчасового фильма к выходу в повседневность, но — не ему, который, когда проспится, опять пойдет играть в свой квест. Ему — никогда. 

Это надрывало сердце, и особенно — потому, что произносилось этим слабеньким, ломким голосом. Есть в нем мальчишеская беззащитная требовательность, сродни той, что звучала — раз уж мы поминали «Оливер!» — в голосе 9-летнего Марка Лестера, когда он там пел «Кто купит для меня это чудесное утро? Кто-то должен купить!» Не случайно у Фрейндлих, переигравшей и Шекспира, и вот у Тарковского, самой культовой ролью оставался впервые сыгранный ей в 1969-ом Малыш в «Карлсоне» Театра Ленсовета. А из позднего она особенно пронзительна в «Оскаре и Розовой даме» (2004), где читает дневник умирающего в больнице мальчишки, который каждый день представляет себе еще один год своей возможной прожитой жизни. Так же как этим мальчишкам, всем ее клоунессам, мымрам, курортницам очень нужно, чтобы, когда цирк кончится, кто-то забрал их домой. И позаботился, чтобы они сохранили это чисто мальчишеское качество, о котором так прекрасно сказала она, отбиваясь от лекции главврача санатория о вреде курения и одновременно затягиваясь, в «Старомодной комедии»: «Это да, это соответствует истине. Но главный враг здоровья — это беспробудный сон, потому что можно пропустить массу любопытного. Ведь не станете же вы спорить, что жить на свете, в общем-то, довольно любопытно».

8 декабря. 2019. Специально для «Чапаева»

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera