Дмитрий Савельев: Алиса Бруновна, для вас возрастные роли, если я ничего не путаю, совсем не новость. Вы с них начинали — еще до Театра Ленсовета, даже Комиссаржевки — в театральном институте. Это так?
Алиса Фрейндлих: Это так, вы ничего не путаете, наоборот, все хорошо знаете. Даже сбили меня — я только приготовилась вам сказать, что ролью Анны Борисовны закольцевала свою актерскую судьбу.
Д. С. Думаю, мысль о кольце — явно преждевременная.
А. Ф. Хорошо. Я действительно начинала со старушек, причем еще в драматическом кружке. Играла Феклушу и сумасшедшую барыню в «Грозе». Ну а потом, в институте, среди моих дипломных работ тоже были старушки: Татьяна-скотница из «Осенней скуки» по Некрасову и Зобунова из «Егора Булычова и других». Так что был у меня такой опыт. Но потом я вернулась к девчонкам и долго-долго с ними не расставалась.
Д. С. А как же Селия Пичем в «Трехгрошовой опере», Катерина Ивановна в «Преступлении и наказании»?
А. Ф. Это да. Но они были все-таки не старушки. Хотя и постарше меня — в ту пору. Скажем так: дамы среднего возрастного регистра.
Д. С. Все же театр предполагает другую меру условности, чем кино с его крупными планами и экраном во всю ширь. Неужели у вас не было такого простого, такого понятного женского страха — играть женщину в два раза старше себя?
А. Ф. Ну, в два раза — это комплимент.
Д. С. Тогда в три.
А. Ф. Я так и думала, что вы мне обязательно сделаете комплимент в таком роде, чтоб я легче себя чувствовала в разговоре. Конечно, мне было страшновато. Но только в том плане, что казалось: нет, не получится. А потом, взявшись за роль, я вспомнила все свои «старушечьи» ужимки. Знаете, как говорят педагоги в театральных институтах: характерность — это точка зажима. Так вот, я все точки зажима, которые нужны, чтобы изобразить древнюю старуху, вспомнила, и удовольствие мне это доставило чрезвычайное. Всегда приятно нырять в неведомое.
Д. С. При том что опасно?
А. Ф. Пускай. Видите ли, я Стрелец по гороскопу, я всегда целюсь в неведомое, для меня это отдельная радость. В Стрельцах силен авантюризм, а эта роль — своего рода авантюра, и я пошла на нее с радостью. Другое дело, что потом пришлось хорошенько над собой поработать, чтобы вернуться в прежнее физическое состояние. Кажется, выпрямить спину до конца мне так и не удалось. Все-таки ходить два месяца скрюченной непросто — с этой точкой зажима расставаться было очень тяжело. Физически тяжело — в прямом смысле.
Д. С. Играя злую, ищи, где она добрая: этот постулат всем известен. А играя глубокую старуху — ищи, где она молода?
А. Ф. Ну, наверное, да. В сценарии и в повести у Дины Рубиной было достаточно посылок к тому, чтобы играть эту героиню как женщину, молодую душой. Именно эта несинхронность и составляет драматизм характера: душа еще готова петь-плясать, и радоваться жизни, и влюбляться, а оболочка уже многое не позволяет. Но тут на помощь приходит чувство юмора — уж что-что, а это чувство у моей героини представлено в полной мере.
Д. С. И хулиганка в ней есть, и шкода. Ей нельзя сладкое, а она тайком конфеты таскает.
А. Ф. Да, мы придумывали ей разные шалости, искали в ней детское. Даже непонятно: то ли это остаточные явления молодости, то ли она уже в детство впадает. И то и другое нам годилось.
Д. С. Как вы думаете, кто на самом деле по внутреннему самочувствию моложе: ваша старуха или тридцатилетний Петя, герой Евгения Миронова?
А. Ф. Думаю, она, пожалуй, моложе. Разочарования, которые он за свою жизнь испытал многократно, очень ее состарили. Мне кажется, что миссия моей Анны Борисовны как раз и состояла в том, чтобы все время выколачивать из него старческую пыль. Звать его, звать, звать куда-то.
Д. С. Соглашаясь на роль, вы уже знали, что вашим партнером будет Евгений Миронов?
А. Ф. Знала. Константин Павлович сказал мне об этом, и это был для меня серьезный повод согласиться. Не говоря уже о том, что с самим Константином Павловичем мы в свое время очень славно поработали в «Успехе» — мне нравится этот фильм и роль нравится.
Д. С. Хороший режиссер Худяков еще и хитрец. Вам он обещал Миронова, а ему — Фрейндлих.
А. Ф. Женечка Миронов для меня был очень притягательным магнитом. А когда я узнала его как личность и увидела как актера в работе, мои впечатления о нем усилились многократно. Он совершенно замечательный.
Д. С. Женя говорил, что ваши добрые отношения продолжились из совместной работы в жизнь. Рассказывал, что на вашем юбилее он сидел рядом с вами — на правах сына и наравне с вашей дочкой Варей.
А. Ф. Да-да, так и было.
Д. С. У вас редко бывает, чтобы отношения с партнерами продолжились в жизнь? Миронов сказал, что у него редко.
А. Ф. А у меня, пожалуй, часто. Я всех своих партнеров — ну, девяносто процентов из них, то есть за очень малым исключением, — нежно люблю. И после работы с ними возникают такие родственные чувства, что со многими из них я продолжаю дружить за пределами фильма, даже если потом мы вместе не снимаемся и на сцене не играем.
Д. С. У них наверняка схожие чувства рождаются к вам.
А. Ф. Очень хотела бы на это надеяться. <...>
Я всегда целюсь в неведомое (беседует Дмитрий Савельев) // Известия. 2005. 12 апреля