Если бы сказку о Золушке снимали в 1960-е годы и выбрали на главную роль Алису Фрейндлих, получилась бы грустная и странная история для взрослых. О замарашке, которая втайне любила принца и была счастлива, потом попала на бал, познакомилась с высшим светом, даже, может, вышла замуж за принца — и счастье ее разлетелось, смешалось с буднями и закончилось тихими слезами. Некоторые театральные роли Алисы Фрейндлих, в том числе и Таня из одноименной пьесы А. Арбузова, Геля из «Варшавской мелодии» Л. Зорина, в свое время исполнялись многими известными актрисами. Сюжет о Золушке в новой жизни пользовался спросом, но у Фрейндлих, всегда в разлад с другими, современная сказка не имела хорошего конца.
Впрочем, не была она и трагической, в театральном смысле. Фрейндлих, например, не взялась бы, думаю, за тоже очень популярную героиню 1960-х годов Вальку-дешевку из «Иркутской истории» А. Арбузова; вряд ли хотелось бы ей тогда сыграть Надежду Резаеву из «Моей старшей сестры» А. Володина. Иначе говоря, для Алисы Фрейндлих имеет значение жизненный круг, территория ей по-человечески близкая. Это женские истории и женский характер, а в нем — терпение и гордость; это умные и трезвые женщины. Их не обольстишь «сказками», не приманишь иллюзией. Раз и навсегда Фрейндлих выбрала для себя прозу женской судьбы. По всем приметам, ее героини — ленинградки, люди точно определимого времени и поведения.
В театр она пришла из этого времени — школу окончила в начале 1950-х, Театральный институт — в конце, сразу вышла на сцену. Сменила, правда, три театра. Это, пожалуй, были самые серьезные перемены в ее биографии — из театра им. В. Ф. Комиссаржевской в 1961 — в театр им. Ленсовета, а из него в 1983 — в БДТ. Даже профессия ее определилось сама собой. Отец — Бруно Артурович Фрейндлих, Народный артист Советского Союза — известен с довоенных времен. Имя, данное родителями дочери, наверняка было связано с театром — кто же до войны не знал знаменитую Алису Коонен, приму московского Камерного театра. Может быть, родители предполагали, что их Алиса со временем станет такой же трагической звездой — Адриенной Лекуврер, Федрой, Комиссаром Балтийского флота... Но трагический пафос оказался чужд миловидной и далеко не классической красавице Алисе по фамилии Фрейндлих.
По характеристике, выданной в институте, она — острохарактерная актриса. Фрейндлих совершенно оправдала это амплуа. Начиная с 1957-го, с первых травестийных ролей мальчиков и девочек, и до Малыша в детском утреннике «Малыш и Карлсон, который живет на крыше» (с 1969 года Фрейндлих играла эту роль более десяти лет) актриса покоряла самыми неожиданными вещами — неправильным выговором, шепелявостью, легким заиканием и прочими недостатками, которые были, что называется, шармом ее сценической характерности. Ее мальчики и девочки напевали песенки, мило шутили, и не сразу за признаками амплуа прояснилось главное предназначение актрисы.
В 1962 году, в первый же сезон пребывания в театре им. Ленсовета вместе с Игорем Владимировым, ее мужем и главным режиссером этого театра, который, как потом вспоминала Фрейндлих, они «строили» вместе, она сыграла Элизу Дулитл в комедии Б. Шоу «Пигмалион». Известно, что Шоу использовал мифологический сюжет для разработки одной из своих любимых социальных тем — женской эмансипации. «Пигмалион» — интеллектуальная комедия, драматург предупреждал, что никакой любви им не предусмотрено. Практика перевернула теорию — «Пигмалион» всегда играли как лирическую комедию о любви, и Фрейндлих как будто оказалась в том же русле. Она внесла изменения в жанр — на первый взгляд, почти незаметные. Играла драму женщины. Это была ее первая Золушка наоборот и первая знаменитая роль, программная. Уличная девчонка, визгливая, дикая, неопрятная, с вульгарными манерами и ухватками кошки под благодетельным влиянием комфорта и воспитания превращалась в изящную, умную девушку. Грациозное и свободное существо — в печальную пленницу, счастливая дикарка — в горожанку, скованную этикетом, языком, словом, всеми обстоятельствами цивилизации. Фрейндлих показывала, как ее Элиза, этап за этапом, поднималась по лестнице образованности и как ощутила там, наверху, одиночество и холод. Подтекст был серьезнее и значительнее самого текста, веселого кокетства салонной красавицы, которой стала Элиза. На таком сокрытии душевной жизни Алиса создавало свои лучшие роли. Дело не только в актерском приеме — ее героини утаили многое, чтобы упростить жизнь окружающих, любимых. Это жизненная позиция, если не сказать философия.
Она выступала в комедиях, но играла драмы. Их не назовешь мелодрамами только потому, что мелодрама предполагает этакую упрощенную трагедийность, патетичность, а Фрейндлих как раз подобного открытого выражения чувств избегала. Она, собственно говоря, избегала жанра трагедии, хотя играла шекспировских Джульетту и леди Макбет. Однако не они стали важнейшими событиями ее творчества, а Элиза, Таня, Геля, Лика («Мой бедный Марат» А. Арбузова), потом другие обыкновенные девушки и женщины, просто Мать («Двери хлопают» М. Фермо), или инженер с обыкновенной фамилией Щеголева («Человек со стороны» И. Дворецкого), или судья со столь же распространенной фамилией Ковалева. Название пьесы И. Дворецкого «Ковалева из провинции» словно объясняло, что героини Фрейндлих оттуда, из Ленинграда, из северного города с особым, не столичным, менталитетом и этикой. В 1960-е годы И. Владимиров складывает в театре такой репертуар, что драматический талант актрисы с каждым спектаклем делается явственнее. Острохарактерное вдруг оборачивается гротеском, как в образе Селии Пичем («Трехгрошовая опера» Б. Брехта), или Катерины Ивановны («Преступление и наказание» по Ф. Достоевскому).
А в 1970-е годы этот ряд сбивается, потому что репертуар Театра им. Ленсовета выстраивается под другие возможности своей ведущей актрисы, в соответствии с новыми театральными вкусами. Театральный «отец» Алисы Фрейндлих, замечательный педагог Борис Вульфович Зон, написал ей такое напутствие: «Вы не смеете оставить втуне ни одну из ваших склонностей: петь, танцевать, играть. Читать. Только в этом случае вы повсюду поспеете и будете счастливы». Она успевает побыть счастливой. Целое десятилетие Алиса Бруновна выступает в музыкальных спектаклях: Катарина («Укрощение строптивой» по У. Шекспиру), Дульсинея («Дульсинея Тобосская» А. Володина), Марта («Интервью в Буэнос-Айресе» Г. Боровика), Лицо от театра (спектакль-концерт по произведениям немецких классиков «Люди и страсти», где она еще и Уриэль Акоста, королева Елизавета, вдова Кадет). Конечно, эти годы не пропали даром, они насыщенны и интересны — если не считать того, что певческий голос (небольшой, лирический, мягкий) надорван, а тихих страдалиц заменяют сильные, громкоголосые (наши мюзиклы пелись с микрофоном) упрямицы и бунтовщицы.
К концу ленсоветовского периода Фрейндлих устает бежать за театральной модой. Ее собственные устремления слишком резко расходятся с линией театра. Личная жизнь с И. Владимировым обрывается. Она уходит в Большой драматический театр к Г. А. Товстоногову, который ее высоко ценил, но времени для этого творческого союза оставалось слишком мало. Его хватило всего для трех ролей, и одно из них, вернее, три сразу в одном спектакле «Пылкий влюбленный» Н. Саймона, вернули актрису к ней самой, ее теме, ее «ленинградкам». В блистательно комедийных и виртуозно характерных американочках-обывательницах, тайно терзаемых мечтой о любви, о человеческом тепле, о верности, Алиса еще раз, на этот раз в 1980-е, повторила свои незабываемые 1960-е.
Когда в 1989 году умер Товстоногов, она осталась в БДТ, где в нескольких спектаклях ее занял режиссер Т. Чхеидзе (леди Мильфорд в «Коварстве и любви» Ф. Шиллера, леди Макбет в трагедии Шекспира); режиссер Э. Нюгоннен (леди Крум в «Аркадии» Т. Стопарда). Вне БДТ, у Р. Виктюка, она сыграла в мелодраме И. Сургучева «Осенние скрипки» роль женщины в последней ее любовной страсти. Актриса такого масштаба в предложениях недостатка не имеет.
Она широко известна публике и очень любима ею, хотя в основном это кинозрители. После «Сталкера» А. Тарковского, «Служебного романа» Э. Рязанова (вот где из Фрейндлих все-таки сделали классическую Золушку), «Успеха» К. Худякова, «Подмосковных вечеров» П. Тодоровского актриса могло бы помириться с кино, с которым, по ее мнению, у них не было взаимной любви. И все же Фрейндлих — по сути театральная актриса, а театр — в кадре не остановишь. Есть, впрочем, одна фотография Алисы в роли Тани — в белой пушистой меховой шапке со спущенными ушами, в варежках. Таня прижала руки к щекам, а по ним из широко раскрытых прямо на вас глаз текут горестные слезы.
Эта фотография стоит целого фильма, потому что запечатлела театральный момент, без которого не обходилось ни одна большая ее роль — вот Золушка на одно мгновение забылась, и мы узнали, что на самом деле ее горе — самой же выбранное трудное счастье.
Горфункель Е. Алиса Фрейндлих: золушка наоборот. В сб: Актеры-легенды Петербурга. – СПб. 2004.