Недавно появилась еще одна работа Андрея Хржановского — правда, не вполне новая. «Любимое мое время» — как бы полнометражное «издание» ранее созданной трилогии «Я к вам лечу воспоминаньем», «И с вами снова я», «Осень».

Фильмы по рисункам Пушкина, фильмы о Пушкине. Явление, смею сказать, уникальное в кинопушкиниане, и полагаю даже — вершинное. Я бы назвал его «мультипликационным пушкиноведением». Сама задача — увидеть личность и мир поэта сквозь его же «графическую автобиографию» — по сути, исследовательская, хотя в то же время и увлекательнейшая для собственного художнического поиска. «Думать о пушкинских стихах — значит вызывать в памяти его графику, так же как рассматривать его рисунки — значит мыслить о его поэзии», — писал в свое время искусствовед А. Эфрос. Он первым заявил о самоценной художественной значимости «рукописной графики» Пушкина. Но, пожалуй, именно фильмы Хржановского
впервые эту истину наглядно доказали. Вдумаемся: помимо всего прочего, эти мультфильмы — самое полное на сей день издание пушкинских рисунков. И, глядя, как они легко и естественно «оживают», начинаешь думать, что тут-то и найден вполне соответствующий их природе тип и способ издания...

Весь закадровый текст практически только пушкинский: умная, острая, живая композиция из произведений и писем с тактичными вкраплениями документов. Рисунки выступают в своей изначальной роли — свидетельств творческого процесса и непроизвольного автокомментария. Потому, думаю, из них и удается устраивать на экране параллельные версии звучащего за кадром текста — неожиданные и глубокие.

Строго-то говоря, не столько даже рисунки — строительный материал для режиссера, но сама рук¬пись, сам пушкинский черновик — «стенограмма творчества». Строки-море, строки-лес, строки-мир. И судьба. Речь здесь идет о том глубоко творческом проживании собственной жизни, которое стало для нас не менее значимым наследием поэта, чем его писания.

Свои пушкинские фильмы Хржановский делал постепенно, не зная заранее, чем обернется работа. Она сразу же была высоко оценена коллегами и специалистами; с запозданием, но получила и официальное признание — Государственную премию РСФСР. Но. боюсь, до мало-мальски широкого зрителя это своеобразнейшее явление искусства так и не дошло: снова мы упираемся в проблему проката мультфильмов, особенно трудную для таких, сложных и по задаче, и по стилю, «неудобных» даже по объему, не вписывающихся ни в какие рамки... Остается надеяться, что у полнометражного фильма зрительская судьба окажется счастливее.

Впрочем, это отнюдь не механическая «переклейка» прежних лент. Режиссер смонтировал материал практически заново, устраняя длинноты и повторы, многим смело поступаясь. Теперь фильм выстраивается куда более жестко и определенно, но при этом, на мой вкус, теряя толику драгоценной непреднамеренности, прихотливой свободы, столь созвучной великому герою...

Но, как бы то ни было, художественное исследование А. Хржановского дает нам то знание, те обертоны понимания поэзии и судьбы Пушкина, каких у нас до сей поры не было. И его нам еще предстоит оценить.

Гуревич М, Мультипликационное пушкиноведение // Советский экран. 1989. № 6.