Если вам встретится на улицах Москвы, в коридорах студии «Союзмультфильм», в гостях или в зале Дома кинематографистов человек средних лет, одетый скорее скромно, нежели элегантно, с лицом, скорее удлиненным, нежели круглым, скорее полный, чем худой, со взглядом, более рассеянным, чем проницательным, то знайте, перед вами выдающийся режиссер кино Андрей Хржановский. Некоторые наши знакомые говорят, что Андрей «непрост», «надменен» и так далее. Да уж, могу вспомнить... Сидишь, бывало, в их тесной квартирке во Втором Мосфильмовском переулке, спросишь Андрея о чем-нибудь, в ответ он сядет за фортепьяно и начнет брать аккорды... Спросишь, видел ли он последнюю картину нашего выдающегося режиссера такого-то, Андрей возведет глаза к потолку, задумается и ничего не ответит. Спросит его жена: «А не позвать ли нам в гости кого-нибудь на чашку чая?» — Андрей подумает и вздохнет: «Если бы я и хотел встретиться с кем-то, то, пожалуй, вот с кем!» И он кивнет на портрет Александра Сергеевича Пушкина, висящий на стене, или на портрет Габриэля Гарсиа Маркеса на обложке книги, или на репродукцию японской гравюры с изображением актера, жившего в XVI веке в Японии.
Впрочем, ему очень нравится, когда в гости к нему заходят моряки, с которыми он служил на Балтийском флоте, или друзья-футболисты. А что, интересно, могли бы сказать об Андрее всякие знаменитые люди, знающие его, такие, как Тонино Гуэрра, Отар Иоселиани. Альфред Шнитке? Я думаю, что Тонино Гуэрра ответил бы так: «Андрэ? Перке?» Потом посыпался бы поток итальянской речи, выражающей самое высокое восхищение, а потом Тонино с серьезным видом сказал бы по-русски: «Да. я работал со многими знаменитыми режиссерами: с Феллини, Антониони, Копполой... Но сейчас я собираюсь работать с Андреем Хржановским над мультфильмом о цирковом льве...»
Отар Иоселиани, услышав вопрос об Андрее, тараща глаза, свистящим шепотом перечислил бы в темпе все мыслимые и немыслимые достоинства Андрея, а потом, вздохнув, добавил бы: «Жаль, что не грузин!»
Альфред Шнитке на вопрос об Андрее сел бы за рояль и сыграл пьесу, посвященную Андрею. В этой музыке мы бы услышали свист ветра, скрип отворяемой двери, удары молотка по чему-то хрупкому, обрывки нежной мелодии и паузы, много пауз... Потому что, как выразился однажды Андрей, «иногда паузы в музыке значат больше, чем сама музыка».
Но каковы же фильмы Андрея Хржановского, как они возникали? Почему, например, Андрей снял первый свой фильм «Жил- был Козявин» — о НЕПОЭТЕ, о человеке, начисто лишенном воображения, прошагавшем вокруг земного шара и так ничего и не увидевшем во время своего путешествия? Может быть, потому, что в это время (1966 год) в нашем обществе, как, впрочем, и сейчас, было много таких непоэтов, и это побудило поэта Г. Шпаликова вместе с Л. Лагиным и начинающего режиссера А. Хржановского сделать об этом фильм? Вот сейчас все мы говорим, что те шестидесятые годы были периодом застоя. А в то время, далекое от единодушного прозрения, немногие так. Тем более немногим удалось выразить это в искусстве.
Почему Хржановский снял следующий свой фильм, «Стеклянная гармоника», тоже в сатирическом ключе? Картину о времени и безвременье, о том, как в обществе царят страх, желание выжить любой ценой, желание выслужиться, страсть к наживе. И если появляется Мастер со стеклянной гармоникой в руках и звуки этого чудесного инструмента пробуждают в людях иные, высокие чувства, немедленно возникает представитель Власти и кладет свою тяжелую руку на плечо Мастера и уводит его. Жизнь в обществе снова возвращается на «круги своя». В конце концов общество останавливается в своем развитии, наступает кризис, безвременье, пока снова не появится Музыкант и своим чудесным даром не разбудит заснувших людей...
А люди могут быть прекрасны! Как на картинах старых мастеров эпохи Возрождения. Мы видим эти одухотворенные лица, видим танцующих, летающих по небу людей... Сценарий этого фильма написал Г. Шпаликов. Почему возникла идея такого фильма? Быть может, потому, что поэт Шпаликов и режиссер Хржановский остро чувствовали, что Художнику и в 1968 году приходится трудно? И хотя в фильме есть заставка, говорящая, что это история фантастическая и что она имеет целью показать мрачные нравы, царящие в буржуазном обществе, я думаю, имеются в виду края, не столь отдаленные. Фильм пролежал на полке до 1987 года. Скоро он выйдет в прокат, его можно будет увидеть.
Возможно, другой режиссер отказался бы от использования в картине известных картин старых мастеров, а попросил бы художников нарисовать оригинальные портреты людей, и когда они чудовища, и когда они превращаются в прекрасные существа. И хотя в этой картине использование известных картин есть художественный прием, мне лично это не нравится. И еще: я предпочитаю, чтобы произведение искусства медленно, постепенно завладевало сознанием, слишком наступательный характер изобразительного ряда меня ошеломляет... Но я сознаю, что в данном случае это был поиск «нового зрения», по выражению Ю. Тынянова, это был своеобразный протест против засилья штампов в мультипликационном кино.
Это были первые работы в мультипликации не только для режиссера А. Хржановского, но и для сценариста Геннадия Шпаликова, музыкантов Германа Лукьянова. Альфреда Шнитке, художников Николая Попова, Юло Соостера, Юрия Соболева.
В 1971 году А. Хржановский поставил картину «Шкаф» — о человеке, который не нашел ничего лучшего в жизни, чем залезть в шкаф, чтобы жить в нем. Почему возникла эта идея? Может, потому, что и режиссер Хржановский, и сценарист — автор этих строк — заметили, что люди семидесятых годов все более уходят в частную жизнь, в тесный мир своих квартир. И происходит это не только потому, что они потребители. Быть может, сценаристу надо было более расшифровать этого человека: залез ли он в шкаф, потому что не хочет участвовать в общей жизни, не верит в нее, или он боится жизни, или он потребитель? Фильм получился очень лаконичным, но многозначительным.
В 1972 году режиссер снял свой следующий фильм — «Бабочка». Почему возник этот замысел? Наверное, потому, что режиссер и сценарист — автор этого эссе — задумались о том, что, по выражению поэта, «в Красную книгу охраны природы не занесен только я — «человек». И растут дети, которые любят играть в механические игрушки, и для них летающая бабочка — такая же игрушка. Нет связи человека с остальной природой. Фильм, мне кажется, получился эмоциональным, лирическим, хотя можно оспаривать его цветовое решение, пренебрегшее разницей между тем, когда человек слеп, не видит действительной красоты мира, и тем, когда он начинает видеть, прозревает...
В следующем своем фильме, «В мире басен», снятом по басням Крылова «Осел и Соловей», «Кукушка и Петух», «Любопытный», А. Хржановский снова возвращается к гротесковой манере. В эти годы многие деятели нашего искусства, занимавшие командные посты, общались между собой по принципу: ты меня уважаешь?
Если да, то и я тебя уважаю. Мне кажется, ненависть к такого рода общению ясно ощущается в этом фильме Хржановского. Помните банкет в новелле «Кукушка и Петух», где двое восхваляющих друг друга доходят в своем усердии до хрипоты, до изнеможения, до потери голоса, до утраты достоинства?.. Создается тягостное впечатление. И хотя музыка, написанная к этой сцене Альфредом Шнитке в стиле «оперы-буфф», радует своей выразительностью и эффектностью, тягостное впечатление все усиливается... Одна из самых оригинальных работ режиссера получила суровую оценку тогдашнего руководства Госкино, в чем-то повторившего позицию известного грибоедовского персонажа, оберегавшего неприкосновенность высокопоставленных сограждан:
«...Что ни говори,
Хотя животные,
но все-таки цари».
Планы автора создать серию фильмов по басням Крылова (очередной сценарий был готов к запуску) были руководством отклонены. И другой замысел, к которому режиссер готовился не один год, — фильм по рисункам Пушкина, также пришлось отложить: все тот же чиновник, однажды «брошенный на искусство», наложил свою непререкаемую резолюцию: «...не соответствует специфике мультипликации...».
В 1975 году появилась картина А. Хржановского «День чудесный», снятая по детским рисункам на темы Пушкина. Картина получилась обаятельной, лирической. Вообще, как говорит сам Андрей, «мультипликация — это то, что наиболее соответствует моему художническому складу, который я обозначил бы как лирико-сатирический. И я думаю, что устройству этого склада способствовала также, а быть может, в первую очередь русская литература». И еще: «Пушкин стал любимым героем моих детских рисунков». Вот и появилась картина «День чудесный» по детским рисункам, в числе которых был и рисунок самого Андрея: в детстве он нарисовал, как Пушкин стреляется с Дантесом, только пуля Дантеса летела не в Пушкина, а вверх. После недоуменных вопросов взрослых, как же это может быть. Андрюша исправил ошибку, загнул траекторию пули Дантеса, подвел ее по кривой к Пушкину. Для меня самым привлекательным в картине было то, как дети любовно рассказывают жизнь Пушкина, именно как сказку. И будто дети нарисовали свои рисунки специально для мультфильма, хотя понятно, что это не так. Движение в кадре неинтенсивное, почти застывший рисунок, и только какая-нибудь деталь — движущийся клубок шерсти или стреляющие пушки — фиксирует наше внимание. В этой картине нет ничего избыточного, она проста и безыскусна, как сами детские рисунки. Хотя, конечно, потребовала от режиссера и напряжения сил, и мастерства.
Дальше А. Хржановский поставил фильмы «Чудеса в решете» и «Дом, который построил Джек» (к их числу можно отнести и фильм «Королевский бутерброд», снятый позже, в 1985 году) по мотивам английской поэзии. И если опять задаться вопросом, почему он взялся за эти фильмы, я думаю, что буду близка к правде, если скажу, что Андрей любит английскую литературу — Ч. Диккенса, Л. Кэрролла, Э. Лира и других, ему импонирует классический английский юмор, и этот юмор свойствен ему самому в его повседневном поведении.
И, наконец, самая значительная работа А. Хржановского — трилогия на темы А. С. Пушкина: «Я к Вам лечу воспоминаньем...» (1977). «И с Вами снова я...» (1980), «Осень» (1982). Эти фильмы уникальны. Они требуют специального обстоятельного рассказа, в них вложено много мыслей, труда, вдохновения... Говорят, в космос запущен контейнер, в котором «на золотых досках» записана основная информация о Человеке и о планете Земля, на которой он живет. Так вот, я думаю, если бы в этот контейнер попали по какой- либо случайности кассеты с фильмами А. Хржановского, то инопланетяне, жители космоса, тоже многое узнали бы о Человеке. Конечно, может быть, они подумали бы, что люди довольно язвительные существа, любят обличать и высмеивать друг друга... Но, может, они бы нашли в этих фильмах и нежность к человеку? А услышав голос Сергея Юрского, читающего с элегической грустью пушкинские строки, проникли бы чуть-чуть и в мир Пушкина, этого, по выражению Гоголя, «человека будущего»?
И в заключение: почему я взялась написать эти строчки об Андрее Хржановском и его фильмах? Вот когда смотришь старинные фотографии, уже вошедшие в историю нашей страны и искусства, где сняты, например. А. Ахматова с Н. Гумилевым и сыном, В. Хлебников и С. Есенин. Б. Пастернак, В. Маяковский. С. Эйзенштейн и другие, чувствуешь, что они были современниками, жили в одно время, тогда была общая духовная атмосфера. Помните стихотворение В. Хлебникова «Алеше Крученых»:
«Игра в аду и труд в раю —
Хорошеуки первые уроки.
Помнишь, мы вместе
Грызли, как мыши.
Непрозрачное время?
Сим победиши!»
Если же взглянуть на наше время, например, на последнее десятилетие, то кажется, что деятели нашей культуры работают каждый сам по себе. В пустыне времени они роют колодцы, чтобы добыть «живой воды», но совершенно не видя друг друга и даже как бы не желая увидеть... Наверное, мы должны больше рассказывать о наших выдающихся современниках, рассказывать «о людях странных и необычайных», «повести фантастические, но правдивые»... И если эти истории можно представить как новый вариант «Тысячи и одной ночи», будем считать, что я рассказала одну из них. Пусть же критики, киноведы расскажут следующие истории о том, как делаются замечательные фильмы, кто их делает, кто помогает... Пока жестокий Шах — Время — слушает нас, не казнит.
Хуснутдинова Р. Дом, который построил Андрей // Советский экран. 1988. № 2.