Новый фильм классика отечественного кино Киры Муратовой «Чеховские мотивы» — один из самых странных, одновременно новаторских и классических в ее биографии. Одни приходят от него в необузданный восторг, другие стремятся поскорее выйти из зала. Однако нередко и вторая категория готова признать: в нашем кинематографе произошло событие.
Семье тяжко за столом: отец жалеет денег для сына-студента, братья-сестры и мать — тому свидетели. Всем стыдно друг за друга и обидно за себя, хотя все, кажется, друг друга на самом деле любят. Все как минимум очень похожи друг на друга, как и должно быть в настоящей семье, — одинаковые очки, одна повадка, одежда... Окружают их не тщетные призывы к доброте (мудрые народные изречения, развешанные над дверьми и на стенах) и красоте (танец умирающего лебедя в телевизоре так хорош, что семейная свара на несколько мгновений останавливается). Во дворе над новым сараем трудятся рабочие, в загонах похрюкивают симпатичные свиньи — лучшие друзья человека, не слишком от него отличные. Это рассказ Антона Павловича Чехова «Тяжелые люди», и это — жизнь повседневная.
А вот неподалеку в церкви, куда случайно попадает сын-студент, играют свадьбу: долго, как в реальной жизни, час напролет священники читают службу — гости в нетерпении, новобрачные преисполнены чувством значительности момента. Это малоизвестная пьеса-шутка того же Чехова «Татьяна Репина», и это — жизнь необычная, праздничная, ритуальная, волшебная (такое волшебство атеист-Муратова чувствует особо остро, глядя на службу со стороны, сквозь объектив камеры).
В «Чеховских мотивах» Кира Муратова экспериментирует без конца. Она делает то, что не под силу театральным постановщикам «Татьяны Репиной»: снимает в настоящей церкви, постоянно компенсируя монотонность службы различными ракурсами съемки. Она ставит двух замечательных актеров «классической» школы, Сергея Бехтерева и Юрия Шлыкова, на роли священников. Она беззастенчиво использует клоунов из «Масок-шоу» — кстати, с переменным успехом, хотя главный козырь, Наталия Бузько в роли невесты, придает «Чеховским мотивам» совершенно особый шарм. Хотя бы потому, что Бузько очень похожа на актрису немого кино, а Муратова в новом фильме вернулась к редкостно уместному именно для подобного псевдоклассического материала черно-белому изображению.
Однако куда важнее любых лабораторных опытов дыхание живого и трогательного человека, которым, например, второй фильм подряд у Муратовой предстает тонкоголосый и тонкочертный Филипп Панов (Миша из «Второстепенных людей»). Это по-настоящему чеховское умение зациклиться на детали, разом комичной, мелкой и существенно важной. Это одушевление предметов и их сосуществование с людьми, эта бытовая мистика сближают тексты — которые принято считать «второстепенными» в творчестве писателя — с очевидно «первостепенным» фильмом Муратовой. В иных случаях сказать о картине «точная экранизация» — все равно что ничего не сказать. В других эти слова могут превратиться в высшую похвалу, которой «Чеховские мотивы», бесспорно, заслуживают.
Очень субъективно могу попытаться назвать «Чеховские мотивы» лучшим российским фильмом года — хотя это к сказанному ничего не добавит. Правильней сказать, что эту картину смотришь, все время удивляясь и находя новые поводы для радости — достоинство в отечественном кино даже не редкое, а просто бесследно исчезнувшее.
Так или иначе, даже под риском расстройства, тоски и желания покинуть зал досрочно постарайтесь не пропустить этот фильм: он стоит того, чтобы быть увиденным на широком экране.
Корецкий В. Чеховские мотивы // Газета. 19 ноября. 2002