<...> Если прежних ее героинь отличала переменчивость, подвижность лица, живость взгляда, то у Элен, наоборот, оно подчеркнуто одинаковое. У нее всегда одинаковая обворожительная улыбка женщины, хорошо знающей силу своей красоты, одинаковый взгляд, одинаковая плавная походка.
При работе над фильмом «Война и мир» в первый раз красота стала предметом особой заботы актрисы. Приходя на репетиции или на съемки, Скобцева каждый раз тщательно проверяла ее так, как проверяет свой голос певец перед выходом на сцену. Да и не могло быть иначе — каждое появление Элен в романе Лев Толстой сопровождает эпитетами «красивая», «обворожительная». Писатель не раз напоминает читателю, что у Элен «победительно-действующая красота», «античные плечи», «молчаливое достоинство». Но при этом Толстой никогда не любуется Элен.
Чаще всего характеристика Элен в романе дается преломленно, через восприятие Пьера Безухова. В фильме же все происходящее показывается впрямую, а не отраженно. Перевод же косвенной, авторской характеристики в прямое действие — проблема чрезвычайно трудная и далеко не всегда удачно разрешаемая сценаристами, режиссерами и актерами.
В этом плане очень интересно решена сцена в доме Курагиных, после именин Элен. Гости разъехались. Князь Василий, решивший поскорее женить Пьера на своей дочери, не отпустил его и принудил остаться с Элен в опустевшей гостиной. Крупная неуклюжая фигура Безухова, беспокойно ерзающего на маленьком диванчике, поминутно протирающего очки, говорит о растерянности героя, незнании, как поступить, что сказать. А сидящая рядом Элен как обычно спокойна, невозмутима. На ее лице ни тени волнения или смущения, разве что некоторое любопытство.
В игре актеров не все поддается анализу. Трудно определить, каким образом, с помощью каких приемов сумела Скобцева дать почувствовать зрителю, что невозмутимое спокойствие Элен проистекает не от ума, а от полнейшей душевной пустоты и ограниченности. Видимо, это ощущение возникает как итог художественного решения всей сцены в целом, как итог великолепной сыгранности ее исполнителей.
Любопытно, что в сцене бурного объяснения Элен с Пьером после его дуэли с Долоховым, когда перед актрисой стояла задача, куда более простая, когда откровенно разоблачалась глупость и пошлость Элен, ее игра оказалась менее емкой и интересной, лишенной второго, глубинного измерения.
Такова, как мы уже говорили, особенность дарования Ирины Скобцевой — оно раскрывается тем ярче, чем труднее задача, чем большее «сопротивление материала» приходится ей преодолевать. И не случайно Скобцева отказывается от ролей героинь ясных и простых, «сдающихся» актрисе, так сказать, без боя. <...>
Рязанова В. Ирина Скобцева. В сб: Актеры советского кино. Вып 3. — М. Искусство. 1967.