Произведение бессмертно, если оно приобретает новый смысл в новых исторических условиях. «Войной и миром» французы зачитывались в конце XIX века, читали в период немецкой оккупации, сегодня роман помогает молодежи открывать по-новому мир и жизнь.
Об экранизации «Войны и мира» и проблемах, связанных с нею, Сергей Бондарчук писал: «Нашим принципом было: ничего не придумывать, ничего не добавлять. Толстой должен остаться Толстым. Его язык мы постарались передать языком кино, и в этом мы видели свою основную проблему. Решение ее облегчалось тем, что в описании многих сцен романа Толстой выступает как профессиональный сценарист. Такова, к примеру, сцена дуэли Пьера Безухова и Долохова». В фильме эти кадры являются наиболее удачными. Толстяк Пьер Безухов, роль которого исполняет сам Бондарчук, закутанный в длинную шубу, топчется в снегу. Он даже не умеет хорошо держать в руке пистолет и, будучи близоруким, почти не различает своего грозного противника. И все же он выходит победителем. Болезненный крик вырывается из его груди, как только он подумал, что убил человека.
Есть в фильме и другие драматические и хорошо запечатляющиеся кадры, особенно осенняя охота в поле: заливающиеся лаем своры собак, мчащиеся на лошадях охотники, звуки охотничьих рогов, преследуемые и настигаемые волки...
Много кадров посвящено в фильме сценам сражений. В битве под Аустерлицем и в боях, предшествовавших ей, Бондарчук проявил себя как подлинный командир. Сцены эти представляют собой грандиозное зрелище и засняты с большим мастерством. Но, однако, и они далеки от того, чтобы их можно было сравнивать с «Бородинским сражением», которое мы называем «Московской битвой» и которое будет центральным эпизодом последующих двух серий фильма. Бондарчук, как участник минувшей войны, на долю которого выпало немало страданий, рисует сражения широким планом, но наряду с этим он показывает и весь ужас, всю вопиющую несправедливость войны.
Могучий дуб с расщепленным стволом, кажущийся зимой погибшим, но зеленеющий весной и летом, по сути, является персонажем более живучим, чем князь Андрей, любующийся этим деревом. Точно так же мелькающие лесные пейзажи обретают на экране большую значимость, чем тройки, несущиеся на их фоне. Мне могут возразить: вы из-за деревьев не видите леса. Нет, я просто хочу сказать, что картины леса как бы отодвигают на задний план физическое присутствие героев и служат способом передачи их душевных чувств и настроений.
Чтобы по достоинству судить о кинофильме и в особенности о занятых в нем актерах, надо познакомиться с ним в законченном варианте. Как только «Война и мир» появится на французских экранах, этому фильму будет обеспечен огромный успех, если публика воспримет его не столько как роман, а как пламенную поэму, посвященную России и ее зеркалу — Толстому, поэму, воспевающую жизнь и природу.
Садуль Ж. Пламенная поэма. // Огонек. 1965. № 30