Антон Иванович Сердится

1941

«У нас в Ленинграде перед самой войной должна была пойти музыкальная кинокомедия под таким названием, и потому почти на каждом фонарном столбе прикреплена была довольно крупная фанерная доска, на которой большими цветастыми буквами было написано: „Антон Иванович сердится“. Кинокомедию мы посмотреть не успели, не успели снять в первые дни войны и эти афиши...
И в представлении нашем возник человек, очень добрый, но все понимающий, ужасно желающий людям счастья и по-доброму, с болью сердившийся на людей за все те ненужные, нелепые и страшные страдания, которым они себя подвергали».

О. БЕРГГОЛЬЦ «Дневные звезды»

«Измельчание конфликта мстило за себя... юмор потускнел, по построению фильм был похожим более на концерт, чем на полнокровное художественное произведение. Примиряло с фильмом свежее и живое исполнение молодыми актерами — особенно Л. Целиковской — музыкально-разговорных эпизодов».

А. СТОЯНОВ «Искусство кино», № 3, 1947 г.

СИМОЧКА

Портативная Венера сороковых годов. Молочно-белая, как с шоколадной обертки, с фарфоровым личиком, в задорных кудряшках — образ любимой младшей сестры, балованной дочки, вечной юности и нестареющей весны.

Безмятежная, хотя война и похоронки, хорошенькая, хотя карточки, блокада и лишения, смеющаяся, хотя Сталин, Гитлер, сводки Совинформбюро, борьба с космополитами, ну и в общем, что сейчас говорить о времени, когда смеялась Целиковская, — и так все ясно.

Что касается того женского типа, который являли собой героини Целиковской, то, надо полагать, именно образ непорочной, нетронутой, всему радующейся барышни больше всего соответствовал настроениям мужского населения великой эпохи, мобилизованного на бой и на труд. Что же касается ее заочной экранной дуэли с Орловой и другими звездами, то Целиковскую едва ли стоит считать победительницей. Хотя какое-то время многие так думали и ее рейтинг после «Антона Ивановича...», «Сердец четырех» и «Воздушного извозчика» был выше, чем у кого-либо из ее сверстниц. Но что сейчас считаться. Как сказано у классика: «Все они умерли, умерли...» Все они теперь затворницы Белых Столбов (имеется в виду Госфильмофонд, конечно), возлюбленные киноманов, милые тени нашего немилого прошлого.

Николевич С. Симочка // Сеанс. 1993. № 8. С. 52.