Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Антон Иванович Сердится
1941
«У нас в Ленинграде перед самой войной должна была пойти музыкальная кинокомедия под таким названием, и потому почти на каждом фонарном столбе прикреплена была довольно крупная фанерная доска, на которой большими цветастыми буквами было написано: „Антон Иванович сердится“. Кинокомедию мы посмотреть не успели, не успели снять в первые дни войны и эти афиши...
И в представлении нашем возник человек, очень добрый, но все понимающий, ужасно желающий людям счастья и по-доброму, с болью сердившийся на людей за все те ненужные, нелепые и страшные страдания, которым они себя подвергали».
О. БЕРГГОЛЬЦ «Дневные звезды»
«Измельчание конфликта мстило за себя... юмор потускнел, по построению фильм был похожим более на концерт, чем на полнокровное художественное произведение. Примиряло с фильмом свежее и живое исполнение молодыми актерами — особенно Л. Целиковской — музыкально-разговорных эпизодов».
А. СТОЯНОВ «Искусство кино», № 3, 1947 г.
СИМОЧКА
Портативная Венера сороковых годов. Молочно-белая, как с шоколадной обертки, с фарфоровым личиком, в задорных кудряшках — образ любимой младшей сестры, балованной дочки, вечной юности и нестареющей весны.
Безмятежная, хотя война и похоронки, хорошенькая, хотя карточки, блокада и лишения, смеющаяся, хотя Сталин, Гитлер, сводки Совинформбюро, борьба с космополитами, ну и в общем, что сейчас говорить о времени, когда смеялась Целиковская, — и так все ясно.
Что касается того женского типа, который являли собой героини Целиковской, то, надо полагать, именно образ непорочной, нетронутой, всему радующейся барышни больше всего соответствовал настроениям мужского населения великой эпохи, мобилизованного на бой и на труд. Что же касается ее заочной экранной дуэли с Орловой и другими звездами, то Целиковскую едва ли стоит считать победительницей. Хотя какое-то время многие так думали и ее рейтинг после «Антона Ивановича...», «Сердец четырех» и «Воздушного извозчика» был выше, чем у кого-либо из ее сверстниц. Но что сейчас считаться. Как сказано у классика: «Все они умерли, умерли...» Все они теперь затворницы Белых Столбов (имеется в виду Госфильмофонд, конечно), возлюбленные киноманов, милые тени нашего немилого прошлого.
Николевич С. Симочка // Сеанс. 1993. № 8. С. 52.