Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Революционно-романтический этюд
О фильме «25-е — Первый день»

Я не случайно говорил об изобразительном искусстве 1910-20-х годов, о том, какая связь между мультипликацией и мировым искусством. В 1967-1968 годах мы с художником мультипликационных фильмов Аркадием Тюриным сделали фильм о революции. Назывался он «25-е — Первый день».

Мы задумывали революционно-романтический этюд, в котором живопись русского и европейского авангарда 1910-20-х годов соединилась с музыкой великого композитора Дмитрия Шостаковича.

Живопись этого времени невероятно кинематографична, в ней скрыта, сжата метафизика времени.

Мы делали фильм с ощущением Революции как начала мощного культурного процесса.

Нас вдохновлял тот факт, что произведения художников были наполнены идеей обновления мира, творения своей судьбы.

В изобразительную основу фильма мы взяли Татлина, Петрова-Водкина, Шагала, Филонова, Альтмана, Малевича, Дейнеку, Пименова, Эль Ли¬сицкого.

Пластические эксперименты этих художников мы пытались перевести в динамический ряд.

Отсюда такая, например, тема: Чехонин — с его изумительной красоты силуэтом бегущих красных фигур для обложки книги Джона Рида.

Обложка книги «10 дней, которые потрясли мир» в развороте. Художник: Сергей Чехонин. 1923

Работы этих художников стали основой для пластического соединения звука и цвета.

Музыка Шостаковича была и драматургией.

Этот семи-восьмиминутный фильм не должен был иметь никаких сюжетных аллюзий, его можно было скорее назвать революционным этюдом. Как только его попытались перевести на сюжетный метод мышления, он сразу развалился.

Нам тогда крепко досталось от начальства за то, что фильм был лишен революционной атрибутики и вообще был сделан не в рамках официальной партийной идеологии. Но я не собираюсь в этом разговоре давать политическую оценку революции и личности Ленина. В фильме у нас был отдельный эпизод, связанный с этим именем. Сделан он был по гравюре Фаворского «Ленин и Революция».

Владимир Фаворский. «Годы революции. Октябрь». 1928

Маленькую гравюру в пятнадцать сантиметров величиной мы увеличили фотоспособом до одного метра. (Увеличенная гравюра производила невероятно сильное впечатление. В ней была гармония Джотто. Не случайно Фаворский занимался вопросами пространства композиции.)

Мы вырезали фигурки композиции и двигали их в ритме старой хроники. Получился одновременно эффект и графический, и документальный. Эпизод потребовали немедленно убрать, крича при этом: «Где вы взяли такую хронику?!».

В результате всех потребованных переделок фильм стал фальшивым. Осталось несколько сцен, сохранившихся в задуманном виде. Но, обратившись тогда к искусству русского и европейского авангарда, я понял, что существует не только понятие «верха», «низа», глубины кинокадра, а и понятие его невидимого переднего слоя.

Изображение, снятое по принципу двойной экспозиции, повышает экспрессивность действия, так как формы непрерывно пересекаются (например, вертикальная панорама города с бегущими солдатами и «1918 в Петрограде» Петрова-Водкина).

Кузьма Сергеевич Петров-Водкин. «1918 в Петрограде». 1920

В фильме был использован опыт кубистического периода Пикассо. Брака и работы русских художников, графика Маяковского (его же строка стала названием фильма), Юрия Анненкова, Чехонина, Лебедева, Чупятова.

Живописное звучание Брака взято в основу эпизода «Штурм».

Финал фильма строился на живописи Филонова «Гимн городу» и «Формула Революции», на стихах французского поэта Поля Элюара, в которых говорилось о братстве людей. «Ангел» Шагала летел над праздничной демонстрацией.

Революция!!! Какие прекрасные лозунги — «Мир — народам!», «Xлеб — голодным!», «Земля — крестьянам!»...

Они обернулись борьбой за власть, гражданской войной, голодом, кровавым 37-м годом. Мы, делая фильм, наивно полагали, что террор развязан Сталиным. Мы не знали, что его начало в указах Ленина. По его указу из страны были высланы религиозно-философские мыслители. Ленин изучал философию. Он повторял: «Идея, ставшая достоянием масс, становится неодолимой силой». Ему не нужны были мыслители, не согласные с ним.

Казалось бы, на лозунгах революции начертан культурный подъем народа. Печальная участь почти всех творцов, в независимости от их отношения к октябрьским событиям, известна.

Мы с моим соавтором, Аркадием Тюриным, на себе испытали силу политической редактуры. Нас заставили выбросить эпизод, сделанный по гравюре Фаворского «Ленин и Революция». Вместо него в фильме плакатный Ленин, на фоне всего монтажного куска ставший чудовищем.

Нам пришлось убрать недоснятый финал. Фильм так и не появился в задуманном варианте. И все же я не жалею о сделанном.

Прежде всего потому, что через фильм я открыл великое искусство 1910–20-х годов. Именно это искусство позволило мне разглядеть огромные эстетические возможности мультипликации, почувствовать новую изобразительную драматургию. Я понял, что мультипликация есть пластическое время. Этот фильм повлиял на всю последующую мою работу.

Из книги: Снег на траве: Книга 1. Ю. Б. Норштейн. — Москва: Фонд Юрия Норштейна: Красная площадь, 2008

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera