В отличие от авторов фильма «Жги!», Сергей Лозница, конечно, не позиционировал «Кроткую» как «народное кино». Боже, упаси. Напротив, это кино обличительное, жесткое и как будто совершенно безнадежное в своих выводах. Безымянную героиню, которая едет навестить мужа-заключенного, засасывает город-зона, в котором все либо сидят (сидели), либо надзирают. Одно плавно перетекает в другое. Не остается в стороне даже сыгранная Лией Ахеджаковой «иностранный агент», в сновидческом финале правозащитница сидит по левую руку от верховного вертухая (Мадянов) и за всё его благодарит. В общем, все очень серьезно: злоключения начинаются на почтовом отделении (кто был на русской почте, тот поймет) и заканчиваются погружением в гулкую тюремную прорву.

Работая компилятивно (пара эпизодов и название из Достоевского, «воронок» из Германа, а все остальное, кажется, прямиком из Сорокина) Лозница достигает невиданного для себя комического эффекта — такой, знаете, ли «Борат» (как тонко подметил один из пользователей «Кинопоиска»). Преувеличение как прием, конечно, почти никогда не подводит. Но не встраивается ли режиссер и сам в общий круг насилия, который так самоотверженно предъявляет зрителю? Это гиперболы или гиперболоид? Бывает, дети муравьев рассматривают под лупой — сразу и не разберешь, изучают, или, может, решили чуть подогреть для смеха.

А подкреплен этот эффект принуждения к узнаванию мощнейший саундтрек, собранный на живую нитку режиссерской неприязни: от сталинского марша танкистов до группы «Воровайки». Приязни, впрочем, требовать было бы глупо. С какой стати? И остается только констатировать — результат достигнут. Кто не помнит Ванинский порт, тот вспомнит.

Спасибо за урок, гражданин начальник.

Гореликов А. Степанов В. От «Кроткой» к «Жги!»: Нам песня сидеть помогает. // Блог Сеанса. 12 декабря. 2017