После отлучения в 1948 году от вгиковской мастерской «космополита» Юткевича, его студентов передали Михаилу Ромму. Личность Мастера оказала влияние на всех его учеников. А для Григория Чухрая «Обыкновенный фашизм» Ромма стал одним из толчков к созданию публицистического фильма «Память». Хотя главной была непреходящая потребность говорить о войне от первого лица, со своей интонацией — так, как это было в «Балладе о солдате» и «Чистом небе». И так, как это было в последнем завершенном фильме Ромма.
Текст к фильму «Память» писал друг режиссера, поэт Наум Коржавин (кстати, сложности с прокатом картины, по-видимому, были связаны и с этим: в своих «самиздатовских» стихах Коржавин отвергал советский бред и в начале 1970-х эмигрировал). Текст читал Ефим Копелян, с его неповторимым «личным» тембром, интонационно разнообразно, поддерживая авторский прием обращения к зрителю с комментариями изображения (мальчишка показывал язык кинокамере и вызывал усмешку Копеляна, невежество молодых отзывалось горько-ироничной оценкой и т. д.). Композитором в титрах значился Михаил Зив, соратник Чухрая по игровым фильмам, но преобладал в музыкальной структуре Бах с его неизбежным философско-моральным обобщением (в контрапункте с жесткой военной хроникой). Резкая смена «тональности» в монтаже хроники (к примеру, нарядные дети, подготовка к Рождеству — «катюши», трупы — снежная поземка в бескрайнем поле) обостряла восприятие, эмоционально «встряхивала». В окружении стандартно-дежурных документальных фильмов, делавшихся тогда к юбилейным датам, «Память» выделялась «эффектом присутствия» автора, иногда даже попадавшего случайно в кадр во время уличных интервью или снятого в качестве участника Сталинградской битвы — оппонента фашистскому генералу.
И еще один прием — вольные или невольные отсылки к нашей советской жизни: английский пенсионер вопрошал, может ли русский накопить деньги и поехать в путешествие по миру, как делает это он? Или комментарий к «Майн кампф» — «фашизм умел превратить бред в реальность» и т. п. Таким образом, основная тема фильма — о необходимости исторической памяти — обогащалась дополнительными смыслами (как в «Обыкновенном фашизме»), что сделало фильм актуальным на долгие времена.
Чухрай вспоминал: «Я поехал по разным странам. И начал — тогда еще это было не принято — с микрофоном в руках брать интервью на улицах. Я спрашивал прохожих: „Что вы знаете о Сталинграде?“ И оказалось, что во всех страна, которые в боях не участвовали, люди ничего толком об этом не знали. „Ха-ха, хи-хи-хи... Да-да... что-то там было, еще при Наполеоне... “. У нас и в Германии — только в двух странах — все помнили о Сталинграде».
Съемки «Памяти» были сложными в организационном и техническом отношении, но, как обычно, самым болезненным моментом оказалась «сдача» картины. Чухрай писал в мемуарах:
«Я снял фильм „Память“. Помощник Брежнева позвонил мне:
— Поздравляю! Леониду Ильичу фильм понравился. Ходил по саду и все думал, думал...
Леонида Ильича я считал пустым местом, но появилась надежда, что народ увидит картину, а это мне было нужно больше всего. Но надежда оказалась напрасной.
Назавтра фильм запретили — не понравился Епишеву. Требовали, чтоб я вырезал несколько эпизодов. Я отказался. Меня вызвали в ЦК. Там я окончательно понял, что мнение Брежнева никого не интересует.
Мой учитель, Михаил Ильич Ромм, ни о чем другом не мог говорить в это время, как о царящей кругом бессмыслице».
Она вторгалась в жизнь и в творчество, корежила их и коверкала. Автор «Памяти» несколько лет кино не снимал, посвятив себя организации кинопроизводства нового типа. Эксперимент шел успешно, но отнимал все физические и душевные силы в борьбе с «бессмыслицей».
О режиссере прославленных фильмов и участнике Сталинградской битвы СМИ вспоминали лишь в канун праздника Победы. Чухрай на вопрос о творческих планах из года в год отвечал: «Я думаю о Сталинградской битве. Я был участником этой битвы и потом много думал о ней. Свой последний публицистический фильм „Память“ я рассматриваю как пристрелку к большому фильму» («Комсомольская правда»); «Сейчас я готовлюсь снять художественный фильм о Сталинградской битве. Это мой гражданский долг перед фронтовыми братьями, сложившими головы за нашу свободу» («Советская Россия»); «Сейчас я работаю над подготовкой сценария художественного фильма о Сталинграде» («Советская Россия»).
Однако, как писал в мемуарах Чухрай, «Сталинград в это время был не в моде. Наша пропаганда из кожи лезла, воспевая подвиг Л. И. Брежнева на Малой земле. Меня раздражали требования генерапа-чиновника [Епишева, начальника Главного Политического Управления армии — НЛ], построенные не на знании, а на догадках неполитических» — а по существу холуйских — соображениях о войне, которым я служить не хотел ни за какие блага.
Спор был неравный и кончился словами Епишева: «Я вам войска на съемку не дам».
Потом позвонил Юрий Озеров, которому поручили снимать фильм о Сталинграде...
«Это была картина на потребу его величества обывателя».
Яковлева Наталия. Память // Каталог «XXI кинофестиваль «Белые Столбы», 29.02. — 4.03.2017.