Когда молодым человеком я в первый раз пришел на «Мосфильм», меня поразил плакат: «Стыд и позор группе Довженко, которая отстает от плана на 650 полезных метров». Потом мне довелось видеть такой же плакат о группе Райзмана. Она тоже отставала от плана, ей тоже должно было быть стыдно. Но никогда я не видел ни на «Мосфильме», ни на других студиях страны плаката: «Стыд и позор съемочной группе такой-то. Ее фильм не продержался на экране и двух дней».
Между тем такие фильмы выходили и продолжают выходить. Очень многие из них не окупают затрат на их производство, тиражирование и прокат. Зритель отказывается смотреть эти фильмы. Они являются провалом экономическим и идеологическим. И тем не менее студии не бьют тревогу.
Дело в том, что сегодня экономика студий совершенно отделена от экономики проката. Студии важно выполнить план, выпустить определенное количество единиц, а дальнейшая судьба фильма ее не касается. Об этом должен заботиться прокат. У него свой план, своя ответственность.
Сейчас на студиях нет недостатка в мерах материального поощрения. Существуют всевозможные премиальные и постановочные, которые зависят от целой системы оценок и показателей. Даже неглубокий анализ всех этих мер убеждает в том, что они далеко не всегда эффективны.
В результате случайного, неверного применения средств материального стимулирования сегодня то и дело возникают паразитические заинтересованности, которые вредно сказывается как на экономике студни, так и на морали ее работников. Скажем, фильм сдан раньше срока и имеет экономию. А в прокате он порой даже не возмещает затрат, в него вложенных. Государство терпит огромные убытки. Но студия уже получила премию за экономию.
Такова одна из причин появления на свет множества серых, унылых картин.
Анализ существующих экономических взаимоотношений показывает, что выпускать серые, плохие фильмы при нынешней системе не только не опасно, но иной раз и выгодно. Выгодно для студий и для авторов фильма.
Экспериментальная студия стремится создать такие условия, при которых снимать плохие фильмы будет невыгодно ни авторам, ни студии. Наша студия отказалась от всех видов премиальных и постановочных вознаграждений и поставила и себя, как предприятие, и всех без исключения своих сотрудников в зависимость от той пользы, которую приносит фильм.
Под словом «польза» мы понимаем не просто коммерческий успех в прокате, а то воздействие, которое имел или имеет фильм на общество. Проще говоря, на зрителей. Это воздействие будет тем больше, чем содержательнее фильм и чем большее число зрителей его посмотрело.
Например, если фильм, который назван очень хорошим, идет в пустом зале, его воздействие, идеологический эффект, будет равно нулю. Или другая крайность: если не очень содержательный фильм посмотрело рекордное число зрителей, то его воздействие будет все-таки значительно.
Прибыль нашей студии образуется от отчислений с проката, которые соответствуют не коммерческому успеху фильма, а его пользе. Однако отчисления с проката начинают поступать на студию не раньше, чем фильм окажется рентабельным для государства. Тем самым регулируется рентабельность самого предприятия. Если фильм убыточен для государства, он убыточен и для студии, и для каждого работника студии. Но если фильм приносит прибыль, то и студия получает прибыль, которая идет как на расширение объема производства, так и на вознаграждение всех без исключения работников студии.
Такая система полностью исключает паразитическую заинтересованность, повышает ответственность всех работников студии за порученную им работу.
На нашей студии нет штатных творческих должностей. Все творческие работники привлекаются на договорных началах. В результате этого режиссер приступает к постановке фильма не потому, что он числится в штате и не может находиться в простое, а потому, что ему есть что сказать людям в своей новой работе. Все это позволяет бороться с засорением творческих кадров, которое имеет место при существующей системе.
Еще одной важной чертой нашей студии является то, что она не имеет своей производственной базы.
Отделение студии от производственной базы позволит перейти на новые прогрессивные методы планирования и управления. Разработанная нами новая технология проектирования фильмов избавит творческих работников от лишней технической работы, освободит их от непроизводительной траты сил и времени на преодоление множества препятствий, лежащих сегодня на пути создания фильма.
Строгость и требовательность на нашей студии, а также щедрость расходования времени и средств будут определяться реальными, а не мнимыми критериями. Съемочный период будет у нас разумно ограничен, потому что каждый день съемок связан с огромными затратами, с использованием производственных площадей, техники и аппаратуры. Зато продолжительность монтажно-тонировочного периода будет практически неограниченной. В этом есть большой смысл. День монтажно-тонировочного периода стоит очень недорого, эффект же творческий и экономический может быть очень большим.
Мы верим, что наш эксперимент окажется прогрессивным.
Чухрай Г. На новой студии // Советское кино. 1966. 19 марта.