В августе 1987 года приехавшему на каникулы в родную Алма-Ату Рашиду Нугманову руководство студии «Казахфильм» предложило заменить отстраненного режиссера бывшей уже в производстве картины «Игла» и срочно начать съемки фильма. Выторговав у художественного руководителя киностудии Мурата Ауэзова право по ходу работы корректировать сюжет, а также пригласить на исполнение главных ролей непрофессиональных актеров, Нугманов взялся за работу и позвонил Цою. Тот согласился сниматься, даже не читая сценария, и уже через несколько дней прилетел в Алма-Ату, предварительно решив все вопросы с альбомом «Группа крови».
Фильм вряд ли можно было назвать очень смелым для своего времени, однако он точно был уникальным. Во всяком случае, довольно простой сюжет «Иглы» для тех лет был откровенно шокирующим.
Во-первых, более чем впечатлял тот факт, что проблему наркомании и наркоторговцев авторы кино трактовали не как что-то из ряда вон выходящее в жизни советского общества, а как весьма житейское дело, обыденное явление. Так, собственно, и было в СССР в 1980-х, именно в реальной жизни, а не в той, что показывали на киноэкране.
Во-вторых, очень интересным был сам стиль повествования, выбранный для «Иглы»: бытовой, подчеркнуто не пафосный. Безусловно, сейчас многие отечественные режиссеры предпочитают говорить с собственным зрителем именно в таком тоне, хотя на момент появления «Иглы» эта беседа всегда строилась совершенно иначе. В стране тогда господствовал соцреализм: голубые экраны показывали всё белое, только позитивное и обязательно отличное, то и дело напоминая, каких побед добился советский народ, идя по пути коммунизма.
Съемки фильма начались в конце сентября с выезда на Аральское море. По словам Рашида Нугманова основная съемочная группа добиралась на Арал и обратно поездом. Машинами выезжала мобильная техническая группа осветителей и операров. Как рассказывала впоследствии Марина Смирнова, сыгравшая роль Дины, ее очень впечатлили места съемок — казахская степь с темно-красной травой, солончаками, высохшее Аральское море с его космическими пейзажами: остовы стоящих в песках кораблей, перекати-поле, верблюды и красные, почти марсианские закаты...
Цой, переживавший разлуку с Наташей [Разлоговой], в то время много ездившей по стране в командировки и в тот момент читавшей лекции про французское кино членам Союза кинематографистов в Алма-Ате, самым невероятным образом умудрялся добывать талончики на междугородные звонки и ходил за несколько километров, чтобы позвонить и поговорить с ней.
Музыкальное сопровождение к фильму было написано целиком Виктором Цоем и состояло из песен репертуара группы «КИНО». Виктор предложил Нугманову начать фильм «Звездой по имени Солнце» и закончить «Группой крови», а в середину включить только инструменталы. Все отобранные композиции впоследствии вошли в фильм, но только по одному разу. Виктор, конечно, ожидал, что инструментальные темы будут возвращаться периодически, но это противоречило фильму и стилю Рашида Нугманова... <…>
После короткой отлучки на свадьбу Каспаряна и Стингрей Цой вернулся в Алма-Ату, где в ноябре-декабре 1987 года продолжил сниматься в фильме «Игла». В перерывах между съемками он дал несколько концертов, в частности в Политехническом институте.
Новый, 1988 год Виктор встречал там же, в Алма- Ате, и, как рассказывал позже Рашид Нугманов, на домашней новогодней вечеринке исполнил написанную специально для фильма песню «Звезда по имени Солнце». На той же вечеринке Цой впервые спел только что сочиненные «Белые дни» («Место для шага вперед»).
У меня есть дом, только нет ключей,
У меня есть солнце, но оно среди туч.
Есть голова, только нет плечей,
Но я вижу, как тучи режут солнечный луч.
У меня есть слово, но в нем нет букв,
У меня есть лес, но нет топоров,
У меня есть время, но нет сил ждать,
И есть еще ночь, но в ней нет снов.
И есть еще белые, белые дни,
Белые горы и белый лед.
Но всё, что мне нужно, —
Это несколько слов
И место для шага вперед...
Роман Смирнов: «Съемки Цоя в «Игле» многих заставили подергаться. Пока Цоя не было, остатки «КИНО» - Каспарян, Тихомиров, Густав, Марьяна – приходили ко мне домой тусоваться. И вот однажды все пришли, было не очень весело, я сразу понял, что команда затевает шухер.
— Мы уже давно не репетируем!
— «КИНО» — это еще не Цой! «КИНО» — это группа!!!
— Да мы альбом без Цоя записали!
И рассказывают, какой альбом крутой они пишут. Типа пока Цой там в кино снимается, мы туг такую музыку крутую сочинили... И вот, когда ситуация достигла накала, во время выступления Андрея Крисанова, который “КИНО” иногда на басу помогал, резко вступила Марьяна:
— А ты вообще какое отношение имеешь к группе “КИНО”?
И Андрюша сник, понял, что перебрал. Марьяша погасила всеобщий пафос, и бунт увял. Опять все стали терпеливо ждать, когда кончатся съемки, что приедет Витька, и начнутся репетиции и концерты...
Марьяна говорила: “Этот фильм нужен группе. Подождите, это кино нужно для «КИНО». Успокойтесь”. А потом Витька приехал. И в сердцах говорил, что “КИНО” — это не группа. Что он еще соберет ох...ых музыкантов и сделает супергруппу. Он тоже там ждал, дергался и терпел...».
Пока Цой снимался в Алма-Ате, оставшиеся в Ленинграде музыканты группы действительно участвовали в проекте «Старт». Это был студийный проект двух ленинградских групп: электронного дуэта «Новые композиторы» — Валерий Алахов и Игорь Веричев — и музыкантов группы «КИНО» — Юрий Каспарян, Густав Гурьянов и Игорь Тихомиров. <…>
Из книги: Калгин В. Н. Виктор Цой. — М.: Молодая гвардия, 2015. (Малая серия)