Передо мной листы размером 60х90; 60х75, листы, забранные в простой деревянный багет, и листы, никак не окантованные, листы, выполненные и в масле, и в темпере, и гуашью, некоторые из них приобретены Художественным фондом СССР, Дирекцией выставок, и жизнь у них будет долгая. Листы эти — эскизы декораций заслуженного художника РСФСР, лауреата Государственных премий СССР и РСФСР Бориса Дуленкова к фильмам, над которыми ему довелось работать.
Тут «Тихий Дон», «Люди и звери» (режиссер-постановщик С.Герасимов), «Сердце матери», «Верность матери» (режиссер-постановщик М. Донской); «Земля и люди», «Доживем до понедельника» (режиссер-постановщик С. Ростоцкий), «Синяя тетрадь» (режиссер-постановщик Л Кулиджанов).
Вот и эскизы к картинам, где мы работали вместе, — «Евдокия», «Им покоряется небо», «Семнадцать мгновений весны» и много-много других; потому-то в общей сложности можно было бы сейчас перечислить больше тридцати названий кинофильмов в работе над которыми художник Б. Дуленков принимал участие. Если же учесть, что некоторые из них двух-трех и, как видно из названий, многосерийные, то за плечами у Дуленкова почти рекордное количество картин — их 45! Те, кто работают в кино, или кто хоть раз сталкивался с работой в кино, знает, каких творческих усилий, преодолений и просто физических сил требует картина, и поэтому сама эта цифра для них полна значений и заставляет как бы заново вглядеться в Дуленкова и увидеть, как он быстро и легко неся свое довольно грузное тело, с бессменным портфелем-папкой под мышкой стремительно несется по коридорам студии вниз, в павильон, как он весело и напористо разговаривает со строителями его очередной декорации, надо услышать, как он по-прежнему колюч и ядовит, когда отстаивает свою художническую позицию, надо все это увидеть и услышать и с радостью убедиться в том, что Борис Дуленков молод, как всегда полон творческих планов и, главное, как это ни пародоксально, после 45 фильмов любит кино!
Эскизы... Так называются эти листы... И это действительно эскизы декораций к тому или иному фильму, отмеченные высоким профессионализмом, пониманием возможности их практической реализации. Вместе с тем это как бы и самостоятельно существующие, глубоко разработанные композиции, многие из которых могли бы стать художественной иллюстрацией к первоисточнику, к литературной основе, даже там, где этой основой является роман М. Шолохова или проза В. Пановой.
Кино, как всем известно, искусство коллективное, и еще, это тоже известно почти всем: производство, создание кинокартины наполовину — искусство, наполовину — промышленность. Вот как удается при таких заданных изначальных условиях — данностях — остаться самим собой, не растерять того, что для тебя является единственно возможным способом мыслить и жить в искусстве? Я задаю себе эти вечные, можно сказать «проклятые» вопросы потому, что многие художники так и не смогли, ушли в другие области, иные остались, но разрушились, «растворились» в коллективном способе создания картин настолько, что собственного их лица уж давно не видать...
Борис Дуленков как художник наделен в высшей степени чувством правды. У него точный глаз и точная рука.
Борис Дуленков полон непреходящего интереса к жизни. У него глубокий, серьезный жизненный опыт — ему есть с чем соразмерить свое искусство, и он делает это последовательно и постоянно, потому он всегда в движении, в поиске.
Дуленков защищает свое художественное представление о будущем фильме, его изобразительной стороне, я бы сказала, отчаянно, и в процессе подготовки к съемкам фильма, в процессе работы над эскизами поднимает немыслимое количество проблем, которые как бы и не должны его, художника, касаться, задаст бесчисленное количество вопросов, касающихся совершенно разных художественных аспектов, но меньше всего как бы тех, которыми должен заниматься он, художник, и тем самым бывает и загоняет в тупик своих коллег и даже некоторых, поди, и раздражает. А. Дуленков, получив убедительный, для себя мотивированный, доказательный, не однозначный ответ, довольный, сияющий, побежит дальше (в библиотеку, на поиски обоев, такое тоже входит в круг проблем художника. Дел у него всегда уйма!). Но ненадолго. Скоро откроется дверь, и Дуленков, иногда прямо с порога, а иногда с подходцем или с открытым полным неприятием, или очень тихо, я бы даже сказала, ласково, пойдет задавать свои вопросы и вопросики. И пусть! Кино, опять же, как всем известно, делают единомышленники! Ему не нужна навязанная извне, пусть очень маститым автором и столь же маститым режиссером, правда. Ему нужно ЕДИНО МЫСЛИТЬ. Ему нужно обрести так необходимую для творчества свободу. Ему нужно до конца понять авторскую, режиссерскую концепцию и совместить ее со своей, имея одну единственную цель: как можно точнее и полнее выразить своими средствами существо и форму будущей картины. И тогда он рисует эскизы, которые все время, пока снимается картина, висят на стенах рабочей комнаты на студии и не надоедают, а напротив, все время тебя как бы держат в реальной атмосфере будущего фильма, служат неким камертоном, и тогда рождаются декорации, где интересно и удобно работать и режиссеру, и оператору, и актерам, а зрители...
А зрители картин, как это часто бывает, там, где художник Борис Дуленков, вообще не воспринимают интерьеры, как нечто построенное, придуманное...
Зрители воспринимают эти интерьеры, как живые, реально существующие, так они достоверны, художественно убедительны. Завидная награда, завидная судьба этого художника!