Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
«Каждый кадр этого кино дышит вольно»
Об операторской работе в фильме «Сказка про темноту»

Тихая орхидея Геля (Алиса Хазанова) живет в городе у моря, работает в отделе по делам несовершеннолетних. Своих детей не имеет — в парке на машинках катает детдомовских. Любовника тоже нет — на уроках танго танцует одна, с отражением. Мужчины за Гелей ухаживают, но все как-то ущербно, по-клоунски. На работе она упорно не дает одышливому хаму Димычу (Борис Каморзин). Пытается заняться сексом с гастарбайтером, но Бограт, увидев «дэвушку» в форме, сбегает огородами. Какой- то обеспеченный селадон («я поэт по профессии, котик, а по хобби — предприниматель») вывозит ее на пленэр. После героиня видит сон, в котором спрашивает: «Мама, я хочу знать, сколько еще ночь будет продолжаться?»

Ночь у Хомерики, понятно, метафора — мрак, темнота, одиночество заполнили душу, а свет включить некому. В первом же кадре «Сказки про темноту» — ствол дерева, на котором выцарапано «Я тебя люблю». Эта фраза — точка отсчета для всего фильма, героиня которого мучается от невозможности не просто произнести признание вслух, но и найти адресата признания. Ищет кого-то несчастливыми глазами, а жизнь бежит себе мимо. В отличие от прочих картин «Кинотавра», бегущая мимо жизнь в «Сказке про темноту» снята живописно, психологически точно (оператор Алишер Хамидходжаев). Каждый кадр этого кино дышит вольно, почти документально. Казалось бы, здесь те же, что и везде, серые великанские дворы, замкнутые спящими домами, но рядом и листва трепещет, и солнце, и суетятся детские фигурки. А дым от трубы какой-то, видно, ТЭЦ не нагнетает обстановку — с импрессионистской легкостью вписан в пейзаж. Только поэзия эта высвечивает одиночество главной героини совсем, до донышка. Нет в морском городе Владивостоке моря открыточного, оптимистичного, на фоне которого фотографируются на память. Есть море глазами Гели — печальная, бессмысленная вода. Рыбацкие шлюпки-плевочки прилипли к этой большой воде, словно мухи к большой луже. Рифмой к морю идут уроки танго. Геля смотрит, как скользят пары, а камера сквозь пары смотрит на Гелю, вытягивая на поверхность ее закамуфлированное в милицейскую форму одиночество. Ей неловко за все эти чужие, по-хозяйски прижатые друг к другу выпуклые части тел, за чей-то оголенный живот, за прозрачную юбку, за узкое мини, за гладкую коленку из разреза макси. Она не выдерживает: «Нет, ну хорошо, вот у меня пары нет, а мне что, со стулом танцевать?». «Ищем общее тело, чувствуем партнера и его поле», — твердит дама-хореограф.

Актуальная для современного кино проблема коммуникации, поиска общего тела в «Сказке» разрешается вполне счастливо — улыбающаяся Геля и угрюмый Димыч наконец топчутся в танцевальном зале. <…>

Щагина С. Немое кино // Петербургский театральный журнал. №3 (57). 2009

(Из обсуждения итогов «Кинотавра 2009»)

Зара Абдулаева:  <…> У Хомерики тоже «маленькая» картина. И в ней тоже есть сценарные проблемы. Но они компенсируются режиссерской пластикой, настроением. Конечно, Владивосток очень помог. И оператор.

Нина Зархи: Алишер Хамидходжаев снимает первоклассно. Вспоминаешь волшебство «новой волны», улицу в «На последнем дыхании», океан в «400 ударах». Учился Хомерики в Париже, сам воздух ему помогал. И насмотрен он, конечно. Хотя здесь существенно другое. Возникающий ненавязчивый контрапункт. Заданность, предназначенность неизменного рамочного пейзажа и его живая вибрация, «легкое дыхание». Эта картина лучшая у Хомерики. <…>

Сочи 2009. Режиссерская смена. // Искусство кино. 2009. №8

<…> В ситуации фильма сюжет «одинокая женщина желает познакомиться» остается внешним и посторонним, пока не уточняется, что одинокая женщина не в силах познакомиться с собой. Сказка сказывается, переходит в историю про невынашиваемость внутреннего «себя», которое не может явиться на свет, в том и тоска. В том и тандем Хомерики с Хамидхожаевым, чтобы без тоски. <…>

Замечено, что кино Николая Хомерики сторонится всякой назывательности. Зрение фокусируется по-другому, на модусе существования, а не на его обстоятельствах. Хомерики с Хамидходжаевым делают совсем уж несубстанциональное кино, мгновенно скипающее из конкретности среды, стоит ей превысить определенную степень вязкости. «Сказка про темноту» становится во всех смыслах фильмом об отсутствии, как и сама темнота — воплощенное отсутствие света. <…>

Хлебникова В. Маленькая ночная музыка. // Блог Сеанса. 21 мая.2009.

 

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera