«Арсенал» в отличие от «Звенигоры» или «Перекопа» обращается к поэтике конкретного — украинского народного героического эпоса, в первую очередь и поэтике дум. Коллизии дум зачастую трагичны. Удивительная готовность эпоса перейти, перетечь в трагедию, здесь очевидна. Мощь героя здесь — это, разумеется, воплощение коллективной мощи. Ситуация, в которой здесь оказывается народный коллектив, — критическая, кризисная. Герои взяты в крайней точке удаления от нормы их бытия, на грани между бытием и небытием. Национальная вражда, разжигаемая буржуазией, оказывается знаком возможного распада, гибели, проигрываемой в эпизоде крушения эшелона, ибо зависимость от социальных сил здесь уже очевидно ведет к гибели, разрушению. В массе, данной на общем плане, когда она именно как масса и есть герой эпизода, отдельный ее представитель может погибнуть (и погибает) в любой момент, взятый именно на общем, в лучшем случае на среднем плане. Но когда на первый план — и в переносном и в прямом смысле — выходит отдельный персонаж, становясь главным героем эпизода — он остается невредим.
Бессмертием наделен оказывается не только Тимош, но, в принципе, любой народный герой «Арсенала», когда он является безусловным, единовластным героем эпизода. В этом случае смерть, когда герой сталкивается с ней лицом к лицу, отступает. Так происходит с рабочим, взорвавшим броневик. Лежащий мертво, он вдруг поднимается и швыряет гранату. Смерть оказывается чем-то вроде военной хитрости. Когда его приводят на расстрел, палач-петлюровец не может выстрелить ему в лицо. Рабочий же приближается (то есть с общего плана переходит на крупный) и вынимает, глядя опять-таки прямо в лицо убийце, наган из его руки. Тот же самый, еще более отчетливый переход с общего плана на крупный дан в финальной сцене расстрела Тимоша, уже абсолютно очищенной от бытовых подробностей. Лицо безоружного Тимоша надвигается на вооруженных, но бессильных гайдамаков, и те исчезают. Однако по поводу «Арсенала» рано еще говорить о непосредственном утверждении личностного начала. Оно возникает непроизвольно, в силу внутреннего содержания тех смысловых блоков, из которых фильм состоит. Сам материал выводит автора к такому результату.