Нет более забытого советской общественностью участка, как музыкальная иллюстрация к кинофильмам. Большинство музыкантов, работающих в качестве иллюстраторов в кино, смотрят на этот труд как на болото, которое засасывает того или иного музыканта, убивает в нем дарование, делает из него «вдохновенную» машину, обязанную ежевечерне столько-то часов импровизировать под картину и накладывает тяжелый, несмываемый штамп на композиторское дарование. Не лучше обстоит дело и с дирижерами.

Оркестры в большинстве кинотеатров бывают более или менее низкой квалификации. 

Самый репертуар киномузыки невероятно однообразен. На репетицию времени не дают. Одним словом, халтура, самая беззастенчивая халтура прочно расположилась в музыкальном сопровождении в кино.

И самое досадное, что эта халтура совершенно узаконена. Никто не кричит и не протестует. 

Единственный правильный путь — это написание специальной музыки, как это делается, если я не ошибаюсь, в один из первых разов с «Новым Вавилоном». Сочиняя музыку к «Вавилону», я меньше всего руководствовался принципом обязательной иллюстрации каждого кадра. Я исходил, главным образом, от главного кадра в той или иной серии кадров.

Многое построено по принципу контрастности. Например, солдат (версалец), встретившийся на баррикадах со своей возлюбленной (коммунаркой), приходит в мрачное отчаяние. Музыка делается все более ликующей и, наконец, разряжает бурным «похабным» вальсом, отображающим победу версальцев над коммунарами.

При наличии большого количества музыкального материала музыка сохраняет непрерывный, симфонический тон. Основная ее цель — быть в темпе и ритме картины и усиливать ее впечатляемость. Я стремился дать в музыке, при наличии новизны и необычности (особенно, для киномузыки, имевшейся до сих пор), — динамику и передать патетику «Нового Вавилона».

ШОСТАКОВИЧ Д. О музыке к «Новому Вавилону» // СЭ. 1929. № 1.