Вера Петровна Марецкая — одно из самых светлых воспоминаний моей юности. Мы знали друг друга по театру, а в кино встретились в фильме Якова Протазанова «Закройщик из Торжка».
Марецкая играла очень простую девушку-работницу. Все, что она ни делала — раздувала самовар или гладила и т. п., — она делала серьезно, вдумчиво и как-то очень женственно. Она, казалось, не играла, никаких «яркостей» в характере своей героини не искала, и именно эта простота, наивность, естественность без наигрыша — составляли главное очарование Марецкой. Нельзя было не обратить на это внимание. Все артисты стремятся как-то показать себя. У Марецкой эта черта абсолютно отсутствовала: была лишь простота и скромность, даже незаметность, которые запомнились надолго...
После этого фильма мы с Верой Петровной встречались, к сожалению, довольно редко. Встречи в основном были случайными — на спектаклях, на просмотрах. Но всегда находилась тема для разговора, всегда ощущалось внутреннее взаимопонимание, симпатия. Она следила за моими ролями, я тоже старался не пропустить ее новых работ. Актерский талант ее креп и мужал. Она уже не боялась «яркостей», даже наоборот, может быть, по контрасту, стала использовать самые смелые краски в обрисовке характеров своих героинь. Запомнилась она мне в роли Глафиры в «Волках и овцах» Островского. Спектакль был поставлен в студии Завадского в переулке на Сретенке. В этой роли она меня прямо-таки поразила своей изобретательностью. Ее женственность проявилась здесь совершенно с иной стороны. Марецкая была юной соблазнительницей, коварной, смелой, острой, обаятельной. Этот стиль исполнения, по-видимому, был найден совместно с ее учителем и режиссером Юрием Александровичем Завадским. Видел я и другие ее работы, но самое большое впечатление оставили образы Александры Соколовой в фильме «Член правительства» и Вареньки в фильме «Сельская учительница». В этих ролях очень ярко проявилась, если можно так выразиться, народность актрисы. Недавно я с огромным удовольствием вновь смотрел по телевизору фильм «Член правительства» и вновь восхищался игрой Марецкой. Хотя мы — актеры разной школы. Я стараюсь внутренне перевоплотиться в своего героя, а Марецкая? Меня поражала ее энергия и контрастность ее таланта — робкая, милая девушка из «Закройщика из Торжка», так тонко и мягко сыгранная, как будто это образ реальный, и актрисы здесь вовсе не существует, и более поздние роли, сыгранные почти с мужской энергией, с властной силой. Какая же она была на самом деле? Это осталось ее секретом. Определить манеру ее игры трудно. Можно только сказать, что она имела особую прелесть и особую убедительность. Два названных мною фильма, безусловно, стали классикой нашей кинематографии.
Время, к сожалению, мчится быстро, события разворачиваются стремительно... Мне все время хотелось творческой встречи с Верой Петровной — на экране или на сцене, но как-то все не получалось. Хотя, думаю, могло получиться. Желание, по-моему, было обоюдным. Она всегда была верна театру Юрия Александровича Завадского, а я, можно сказать, долго «бегал» по разным театрам, но с Марецкой на сцене так и не встретился. Теперь я со скорбью думаю, что пропустил возможность творческого общения с Марецкой.
Могу сознаться, что считаю Марецкую одной из лучших актрис, которых я знал в своей жизни.
Ильинский И. Страницы жизни // Воспоминания о Вере Марецкой. М., 1985. С. 181-182.