Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Властители дум
О героях Баталова и Смоктуновского

Юрий Ханютин: Ты помнишь появление Баталова на экране? Белозубая фамильная, баталовская улыбка и взгляд — открытый, доверчивый, немного озорной — пожалуй, это больше всего покупало в его героях. Парень, что называется, «душа нараспашку»... Я говорю и сам чувствую ограниченность и даже архаичность этого слова. Так скорее говорят о парнях простодушных, веселых и где-то элементарных.

Герои Баталова — Алексей Журбин, или Саша Румянцев, или Борис из фильма «Летят журавли» — ничего не скрывают в себе. Они тоже «нараспашку». Но знакомиться с ними было интересно, потому что простота их не равняется простоватости. Не изощренные, но по-своему сложные, они интеллигентны в довженковском смысле слова, то есть, не по образовательному цензу, а в своем душевном хозяйстве. Пожалуй, по-своему они и утонченны. Впрочем, это кажется, больше подходит к героям Смоктуновского.

Майя Туровская: Боюсь, что «это» подходит к любому хорошему актеру. Не замечаешь ли ты, что как только нам нечего сказать о художнике по существу, начинаются пустые, набившие оскомину эпитеты «тонко», «глубоко», «с мастерством». Давай попробуем разобраться, что собой представляют в нашем искусстве эти актеры. Вот ты говоришь «герой Баталова», и верно — его персонажи составляют некоего единого героя. Можно сказать, даже «положительный герой» Баталова.

Со Смоктуновским как раз наоборот. Что такое герой Смоктуновского? Лейтенант Фарбер из «Солдат» с его принципиальностью, которая так застенчиво выражает себя в этом близоруком, глубоко штатском математике? Или лениво-презрительный Геннадий из «Високосного года»? Блестящий и иронический молодой ученый Куликов или «отвратительно-прелестный» эгоист и подлещ Пал Палыч из «Ночного гостя»?

Его героев не объединишь в один образ, не уложишь в общепринятые рамки. Они не то чтобы ломают барьеры схем, не то чтобы полемизируют с ними, а как бы проникают сквозь них, оказываются почти неуловимы для определений в своей текучести. В отличие от очень определенного героя Баталова, о них иногда не скажешь, «положительные» они или «отрицательные».

Юрий Ханютин: Но, может быть, это не столько различие двух актеров, сколько просто отличие их ролей?

Майя Туровская: Да, но тут есть и обратная зависимость: диапазон ролей определяется актерской индивидуальностью. А сейчас ты не замечаешь, что имя Смоктуновского приходит в голову по поводу любой сколько-нибудь сложной роли? Князь Андрей? — Смоктуновский. Гамлет? — Ну, конечно же, Смоктуновский!..

Юрий Ханютин: Нет ли тут привкуса моды, на которую порой падок кинематограф?

Майя Туровская: Допустим. Но ведь и сама такая мода — от ощущения «всеобъемлющести» возможностей актера. Смоктуновский по-старинному красив, играя Моцарта, в Фарбере, наоборот, невзрачен до нелепости; облик Куликова отмечен утонченностью и интеллектуальностью, облик Геннадия — слабоволием, почти вырождением — и все это почти без грима, только каким-то внутренним преображением.

Юрий Ханютин: Не хочешь ли ты сказать, что различие между Смоктуновским и Баталовым — это различие между актером перевоплощения и актером одного образа? Это так, но это и не так. Крупного актера вообще трудно подвести под какую-нибудь установившуюся и, в сущности, очень условную рубрику. Вспомним Баталова. Ведь его «единый» герой совсем не застыл в своих чертах. Он меняется, взрослеет в своем отношении к жизни. В Алексее Журбине главным было беззаботное мальчишеское озорство и столь же мальчишеская уверенность, что любая жизненная несправедливость может быть легко исправлена. А его шофер Саша Румянцев, тоже склонный к импульсивным действиям, — помнишь, как он самолично берется ловить шайку бандитов и тем не менее уже задумывается над жизнью...

Майя Туровская: Но тут тоже можно сослаться на эволюцию самого образа, роли, а не актера...

Юрий Ханютин: Да, но вместе с образом, с ролью изменяется и актер. И он, его творчество. И, в свою очередь влияет на изменение героя. А все эти изменения в своей совокупности определяются движением времени. Вот здесь, пожалуй, самое главное.

Почему интеллектуальность, внутреннюю сложность также непременно связывают с обликом Баталова — сидит ли он за «баранкой» или стоит перед экраном осциллографа? Свойство актера? Конечно. Но эти качества художника, как и черты героя, определены временем.

Если бы на актерах, как на зданиях, принято было ставить дату их «постройки», то Баталова надо было бы пометить «сделано в середине 50-х годов».

Майя Туровская: Но это же можно сказать и о Смоктуновском. И тут при всей противоположности — сходство и даже, наверное, совпадение этих двух актеров нового поколения. Конечно, в герое Баталова принадлежность нашему времени обозначена резче. Но и Смоктуновский как актер не менее современен. В разнообразии его персонажей тоже есть своя внутренняя и обусловленная временем общность.

Если говорить о каком-то внутреннем единстве, то для Смоктуновского это не столько единство героя, а скорее единство некоего бескомпромиссного гражданственного идеала, который при всей текучести и изменчивости его актерского облика стоит за его созданиями и явственно ощущается зрителем.

Ведь если мы говорили, что Смоктуновский — актер перевоплощения, то он в то же время и один из самых лирических наших актеров. Только единство темы, которое у Баталова выражается как единство героя, у него существует как единство личности самого художника, сохраняющееся в самых разных его созданиях...

Пожалуй, вернее всего было бы сказать, что общее для Алексея Баталова и Иннокентия Смоктуновского не только в том, что оба они не просто отличные актеры-исполнители, но и в том, большом смысле, который когда-то обозначался старомодным словом «властитель дум».

Юрий Ханютин: Да, можно было бы, наверное, сказать, что так же, как Гусев и Куликов в фильме дополняют друг друга, составляя как бы собирательный портрет человека современного поколения, так точно Баталов и Смоктуновский дополняют друг друга, составляя собирательный тип современного актера...

* * *

— Если бы весь мир состоял из Гусевых? — восклицает в фильме Куликов.

О, если бы весь актерский состав нашего кино складывался из таких, как Баталов и Смоктуновский, повторим мы вслед за ним, не желая, впрочем, никого обижать. Речь, разумеется, идет не об актерской индивидуальности, которая у каждого должна быть своя, — и чем они разнообразнее, тем лучше. Речь идет о таких чертах облика современного актера, как чуткость к насущным требованиям времени, как его способность быть «властителем дум» зрителей.

Туровская М. Ханютин Ю. Различия и Сходства. // Советское кино. 1963. 9 февраля

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera