Ну, о нём много можно рассказать. Павел Лебешев с шестнадцати лет работал ассистентом на «Мосфильме», он — дитя «Мосфильма», его отец очень известный советский оператор, Тимофей Лебешев. Все, кто любит кино, знают довоенную комедию «Девушка с характером», снятую его отцом. Встретились и познакомились мы во ВГИКе, оба играли в баскетбольной сборной института. Лебешев установил мировой рекорд: он учился во ВГИКе, в общей сложности, лет тринадцать. Когда «Белорусский вокзал» выдвинули на Государственную премию, я поехал наводить порядок. Благодаря ещё живому декану операторского факультета Головне, великому оператору, который снимал «Мать» Пудовкина, мне удалось уладить проблему. Я сказал ему: «Что ж вы его позорите-то? Ему, того гляди, дадут Государственную премию (хотя я знал, что не дадут), а он диплом не может получить!» Короче говоря, мне пришлось сдать за него марксизм и ещё что-то, и он получил диплом.
Когда я решил снимать «Ангела» без искусственного света, я честно предупреждал приглашённых операторов: всё снимается на натуре, интерьер только живой, ни одного прибора в экспедицию не берём. На что операторы мне отвечали: «Вот ты сам и снимай!» Как-то мы сели выпивать с Лебешевым, и я ему говорю: «Слушай, может, тебя заберём? Только учти — без света!» На что Лебешев сказал фразу, которая потом стала легендарной: «Да хоть без плёнки!»
Мне казалось, что операторы привыкли страховаться и в тенях закладывают слишком много света, поэтому полной темноты и резкого контраста на экране не добиться. Так и было: мы сделали пробы здесь, под Питером, и они были неважного качества. Я перепугался, думаю — ошибся с оператором? Лебешев мялся, жутко перепугался. Но потом мы поехали снимать следующие пробы, и я увидел: похоже, похоже! Он работал только с отражателями, ловил свет. Придумывал очень интересные приёмы: экспозицию по тени, например. Если вы экспонируете плёнку по теневой части лица, то, соответственно, даже в пасмурную погоду у вас в свету выходят «разбелевания». Но зато в солнечную погоду получается замечательный контраст.
— Насколько известно, картину «Белорусский вокзал» Лебешев считал неудачной работой?
Это была наша последняя совместная работа. Конечно, она снята плохо, и Лебешев стыдился этой картины, никогда её не называл в числе других, но у этой неудачи были объективные причины. Дело в том, что «Белорусский вокзал» задумывался как чёрно-белая картина с обычным форматом экрана, но начальство навязало нам широкий экран и цвет. «Кодак» нам тогда не давали, была экспериментальная советская плёнка — ЛН-7 и ЛН-8. Так вот, хуже той плёнки была только советская власть. Очень трудно было снимать сцены с детьми — детей по трудовому законодательству нельзя было снимать больше четырёх часов. А у нас что ни дубль, то брак плёнки. После третьего раза заставить актёров работать на полную катушку невозможно! Это была настоящая пытка.
Андрей Смирнов: Хуже той плёнки была только советская власть // Сеанс. 14 ноября. 2011.