Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Особенности национальной меланхолии
Василий Степанов о «Горько!»

Свадьбы бывают разные: греческие, итальянские, цыганские, армянские, а еще английские с похоронами, и датские с концом света, и американские со сбегающими невестами. Бывает и так, что до самой свадьбы дело не доходит: знакомство с родителями, мальчишник, девичник, или даже репетиция торжественной церемонии — все это может выйти брачующимся боком и привести к самым печальным и непредсказуемым последствиям. В этом смысле русская свадьба «Горько!» — явление не уникальное, хоть и обладающее, безусловно, особыми родовыми и видовыми чертами, довольно точно обозначенными в ряде предшествующих этой работе отечественных кинолент. Из ярких высказываний хотелось бы особенно отметить «В субботу» Александра Миндадзе, которая невольно сближает российский и европейский кинематограф рифмуя чернобыльский рагнарёк с ресторанным угаром свадебного пира. В остальном — тускло и как-то обыкновенно.

Режиссер Жора Крыжовников подошел к нашей русской народной свадьбе с меркой новомодного заморского found footage (что не странно, так как постановщик этот известен прежде всего своей короткометражкой «Проклятие», имитирующей запись киношного кастинга). После прошлогоднего «Шопинг тура» Михаила Брашинского это второй российский фильм, сделанный в данной манере. Found footage, то есть имитация в кино «любительской видеосъемки», как визуальный и даже драматургический прием, как и свадьба, бывает разным. Бывает, с ним ходят на ведьму и привидений. Бывает, фиксируют пришествие морского чудища размером с нью-йоркский центральный парк. Или, напротив, такой способ изложения материала помогает показать, как нечто малое, умещающееся в кадр прирученной до сих пор к достопримечательностям и домашним праздникам камеры, часа за полтора превращается в нечто большее. Например, замухрышка-школьник становится настоящим сверхчеловеком («Хроника») или хороший день рождения перерастает в пожарище бунта («Проект X: Дорвались»). «Горько!» — кино из этой категории: озорно монстро о том, как обычная русская свадьба, грозящая, казалось бы, лишь моральными издержками — одни участники процесса думают, как бы не опозориться перед людьми, другие не хотят петь «утоли мои печали, Натали» — перерастает в праздник национального согласия и примирения с умилением на ласковом предрассветном пляже Геленджика, а до того с хоровым пением в автозаке (тут вспоминается почему-то классическая сцена из «Белорусского вокзала»). И непонятно, как это прокатчики не утерпели до начала ноября. Неужто не захотели толкаться локтями с «Географ глобус пропил» Александра Велединского, который когда-то снял фильм под названием «Русское»?

Что есть русское? Кажется, этим вопросом задаются и авторы «Горько!» И не находят ничего лучше, как нарисовать вполне идиллическую (потом будут говорить, что таковы требования жанра) картину Большой Русской Утопии в черноморском Геленджике, спасшемся каким-то чудом от мигрантов и неумолимо надвигающейся Олимпиады. «Горько!» — это портрет идеальной России без национальных противоречий, но с умеренно ворующими чиновниками, красивыми пейзажами и даже малым бизнесом («Здесь гараж был, а она своими руками ателье построила!»). Авторы остроумно подмечают тот факт, что в сегодняшней России пока нет, да и не может быть, почвы для каких-то там классовых противоречий. Чиновный Борис Иваныч со стороны невесты довольно стремительно сходится с не столь преуспевшими родственниками молодого зятя: «Таня, неси „Русский бриллиант“!» Vodka connecting people. Еще лучше соединяет их багаж советского прошлого, которое как РД-54 («рюкзак десантный образца пятьдесят четвертого года»), вмещает в себя много плохого и много хорошего. Россия айфона и Россия шансона? Ерунда. На пятый айфон очень хорошо снимать, как красивые парни в тельняшках и беретах поют: «Расплескалась синева, расплескалась». Не разделяет русских людей и география: патриоты малой родины из Туапсе, завидев тамаду-Светлакова, радостно кричат «Тагил!», и в этом слышатся отнюдь не дежурные нотки федеративного оптимизма, подкрепленного любовью к телепроекту «Наша Russia». Немного расстраивают разве что появляющиеся в кадре столичные миллионеры-газовщики, но что поделаешь — Москва. И теперь переходим к главному: что же является в нашей стране источником стилистических разногласий? Ответ: только возраст. Выросшая на диснеевском сериале «Русалочка» работница службы протокола Наташа и тщетно ожидающий наплыва на свой сайт рекламодателей журналист Ромик вроде бы деликатней, креативней и лицемерней, чем утопающие в окрошке родители. Но... и тут чувствуется какой-то подвох: в чем собственно разница между отцами и детьми? Одни слушают песню про «уютное кафе с плетеной мебелью», другие — про «рюмку водки на столе». Да, ладно. Кажется, авторы кинокартины не бывали на вечеринках петербургской интеллигенции, судорожно скролящей в четыре часа утра музыкальные странички «вконтакте». Финальное примирение детей с родителями неизбежно просто потому, что самого конфликта не было. И вот от этого понимания отсутствия конфликта может стать действительно грустно. Ведь зарубежные работы по демографии научили нас думать, что история движется именно поколенческими протестами: хиппи сменяют родителей-конформистов, карьеристы расправляются с детьми цветов, плюет на все поколение X, и так далее и тому подобное. А русское время, значит, как студень, не течет, не меняется. И разница лишь в том, что одни его едят с майонезом, другие — с хреном.

Впрочем, этот горький русофобский сюжет о неизменности национальных особенностей не мешает фильму быть довольно смешным. Еще бы не: баянистые мемы в режиме +100500, которыми наслаждаются в своих подборках из России иностранные обозреватели youtube, совмещаются с тем, что мы видели в «Диком диком пляже» Расторгуева. По опыту знаем, этот праздник русской чувственности может длиться вечно. В фильме его, слава богу, прекращает ворвавшийся в кадр отряд омоновцев. Не вполне понятно, что хотели сказать этим финалом авторы. Может быть, выразить зрительскую признательность «Монти Пайтону», тем же образом завершившему свой «Священный Грааль», а может, еще раз напомнить нашему народу о чрезвычайной исторической важности институтов государственной власти.

Степанов В. Особенности национальной меланхолии – Сеанс Guide. Российские фильмы. 2013. – СПб. 2014.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera