Кира Муратова: «Долгие проводы» были закрыты таинственно, загадочно, я сама многого не знаю. Сначала были разные претензии, нарекания, но затем, во многом благодаря усилиям С. А. Герасимова, фильм приняли, причем без всяких купюр. На фильм была выдана вся соответствующая документация. После этого прошло дней десять, я уже точно не помню, и вдруг раздался крик: «Верните все акты — фильм не принят». Почему, выяснить так и не удалось. Когда я потом спрашивала у Герасимова, он мне отвечал: «Ну, мать, ты задаешь сакраментальные вопросы...»
И дальше покатился настоящий снежный ком, началась фантастическая свистопляска, мне стали приклеивать буржуазные влияния, и то, что герои невеселые, и танцуют как-то не так... На студии пошли партсобрания, и на каждом фильм «прорабатывался». Выясняли, как такой порочный фильм был снят, кто виноват, кто допустил. Это надолго прервало мою режиссерскую судьбу. Меня тогда первый раз дисквалифицировали.
Какие же «грехи» ставились тогда в вину режиссеру? Приводим цитату из «Справки», подписанной С. Д. Безклубенко — в ту пору он был министром культуры Украины, а теперь заведует отделом кино НИИ искусствознания, фольклора и этнографии имени М. Ф. Рыльского. «Кира Муратова (ее предыдущий фильм „Короткие встречи“) отсняла этот сюжет так, что фильм получился очень мрачный. Подбором актеров, их типажей, изображением антуража, специальными шумовыми и световыми эффектами, а также музыкой режиссер воссоздала атмосферу житейской неустроенности „маленького человека“, его „одиночество“, его „драмы“... Это несоциалистический, мещанский реализм».
Далее в «Справке» читаем: «...Как в процессе съемок, так и после окончания фильма Кире Муратовой оказывали и оказывают откровенную помощь, демонстративно поддерживая все негативное, все теневое в ее видении мира, некоторые московские кинематографисты, в частности из Союза кинематографистов СССР. В то время как Комитет по кинематографии УССР дал этому фильму III категорию — единственное условие выхода его на экраны, — участники обсуждения фильма в Союзе кинематографистов СССР сочли возможным посылать поздравительные телеграммы К. Муратовой в Одессу, противопоставляя таким образом ее Комитету по кинематографии, Одесскому обкому и руководству студии и обесценивая всю их воспитательную работу»[1].
Но есть иные свидетельства — о том, что многие украинские кинематографисты публично поддерживали К. Муратову и ее фильмы. Сохранились протоколы обсуждения фильма от 5 января 1972 года, в котором приняли участие Л. Осыка, В. Довгань, В. Навроцкий, А. Муратов, К. Загданский и другие. «Хотя активная защита фильма не смогла „оправдать“ его, пишет сегодня по этому поводу Н. Мащенко, — но принципиальная, честная позиция помогла нам остаться самими собой и сохранить в себе главное, без чего вообще не может быть художника — достоинство, совесть»[2].
Несколько копий фильма «Долгие проводы» все-таки были отпечатаны, и для узкого круга он существовал как факт искусства. Так, режиссер Алексей Герман недавно говорил с телевизионного экрана о том, какое значение режиссерские открытия К. Муратовой имели для ее товарищей по профессии. Но для широкого зрителя фильм был по-прежнему закрыт и в широкий прокат вышел только в 1987 году. Не только в нашей стране, но и за рубежом этот фильм семнадцатилетней давности был воспринят как художественное открытие — так же, впрочем, были восприняты и «Короткие встречи». Лично мне довелось быть свидетелем триумфального успеха этих картин на Международном фестивале в Локарно, где за «Долгие проводы» К. Муратовой была присуждена премия ФИПРЕССИ (Международной Федерации кинокритики).
Из книги: Божович В. Кира Муратова: Творч.портр. Всесоюзное объединение «Союзинформкино» - М. Союзинформкино. 1988.