(Беседа 1996 года)
Андрей Плахов. Сегодня даже из уст интеллектуалов можно услышать тезис «Интересно только то, что популярно». Вы согласны с этим?
Кира Муратова. В принципе, я согласна. Только я пытаюсь как-то проскользнуть мимо и что-то свое делаю.
Евгений Голубенко. Содержать элитарное кино может позволить себе только богатая страна. Бедное государство — как наше — прежде, чем думать об элите, должно накормить голодных. В том числе и фильмами. Пока не наедятся, пока не обучат детей за границей, никакой элиты не будет.
А. П. Кира, вы согласны с этим?
К. М. Это все равно, что я вас спрошу: вы согласны, что вы больны? Сделать вам сразу укол, чтобы вы тут же умерли?
А. П. Когда-то вы говорили, что вас не волнуют миллионы зрителей, но у вас есть своя, пусть небольшая аудитория.
К. М. Я не делаю фильмы для какой-то заранее определенной аудитории, и о ее существовании узнаю только постфактум. Есть настолько большая доля притворства в моих отношениях с людьми (на почве кинематографа), что я вряд ли могу это проанализировать. Мне, видимо, не дано чувство благодарности в его искренней форме. Я кланяюсь тому, кто пишет обо мне, занимается моими фильмами. Но на самом деле мне это не очень нужно, и я думаю: наверное, человек находит в этом свой собственный интерес. Я могу полюбить конкретного человека, но не народ. Люди что хотели, то и имеют. Есть понятие человечества, но нет понятий собачества, кошачества, птичества, которые мне гораздо ближе и перед которыми я чувствую гораздо большую ответственность.
Мне смехотворны разговоры в трамваях на тему «Мы и они». Я не могу упрекать правительство и называть их мошенниками, возмущаться, почему они обо мне не заботятся. Ибо ни я не хочу, ни вы не хотите идти вместо них в правительство, хотя у всех такие же руки и ноги. Так какого дьявола я буду кого-то упрекать?
А. П. Этим вы резко отличаетесь от многих своих коллег. Одни ругают власть предержащих, другие сами туда рвутся, и те, и другие любят говорить о народе. Есть также немало охотников заявить о своем аристократическом происхождении, которое, разумеется обязывает.
К. М. Все — люди, а не народ. Почему я должна удовлетворять их вкусы, а они — мои? Я принимаю ответственность за своих детей и внуков, а также за животных, которых человечество приручило. Что касается народа, я — такой же народ, как и другие, и ничего ему не должна, и он мне ничего не должен.
Я не аристократка. Когда-то Параджанов пытался убедить меня, что я потомок молдавских княжеских фамилий. Но, во-первых, это неправда, во-вторых, мне это безразлично.
Муратова К., Голубенко Е. Кира Муратова: «Я такой же народ, как и другие» (инт. А. Плахова) // Сеанс. 1996. № 12.