На долю моего поколения музыкантов выпало счастье наблюдать ярчайший расцвет гения Сергея Прокофьева, присутствовать при рождении его лучших произведений, обращаться с Прокофьевым-человеком…
Композитор, пианист, дирижер, Прокофьев не был педагогом. Он не любил преподавать, учить, показывать, «как сочинять музыку». И все же не найти современного композитора, который в той или иной мере не воспользовался бы уроками прокофьевского творчества, который не научился бы чему-то новому, важному, изучая произведения этого замечательного композитора.
Нетрудно представить себе наше волнение, когда однажды – это было в 1935 году – Николай Яковлевич объявил нам о предстоящем визите в консерваторию Прокофьева, пожелавшего познакомиться с работами студентов-композиторов.
Точно в назначенный час в кабинете директора Московской консерватории показалась высокая фигура Прокофьева. Он стремительно вошел, продолжая оживленный разговор с Мясковским, и едва ли не замечал наши взгляды, полные жгучего любопытства и сдерживаемого волнения. …Наши сочинения будет слушать всемирно известный музыкант, имя которого казалось нам почти легендарным!…
Мне трудно сейчас вспомнить, что говорил нам Прокофьев после прослушивания. Помню только, что все его замечания были благожелательными, очень конкретными и точными. Он одобрил мое Трио и даже попросил ноты для того, чтобы отослать во Францию. Нужно ли говорить о том, как эта встреча окрылила меня. Вскоре представился случай показать Сергею Сергеевичу эскиз моего Фортепианного концерта. Несколько удивленный моим намерением написать концерт, он не счел нужным скрыть свои сомнения.
– Концерт написать – это очень нелегко, – сказал он, – нужно, чтобы обязательно была выдумка. Советую вам записывать все фактурные находки, не дожидаясь созревания всего замысла. Записывайте отдельные пассажи, интересные куски, не обязательно подряд. Потом из этих «кирпичей» вы сложите целое.
Первый эскиз второй части вызвал у него довольно едкое замечание: «Здесь что же пианист будет у вас мух ловить!» (он имел ввиду очень простое и легкое изложение сольной партии).
С. С. Прокофьев был превосходным рассказчиком. Он обладал тонким чувством юмора и блестяще владел иронией (что в полной мере проявилось в его творчестве).
Вспоминаю рассказ о первой встрече с Генри Вудом. Весной 1944 года во Всесоюзном обществе культурной связи с заграницей состоялось торжественное заседание, посвященное семидесятилетию со дня рождения известного английского дирижера Генри Вуда. На заседании присутствовало много музыкантов, прослушавших доклад о жизни и деятельности маститого дирижера. Затем слово взял Сергей Сергеевич. С неподражаемым юмором и живой непосредственностью он рассказал нам несколько эпизодов, очень сочно охарактеризовав Г.Вуда. Один из них мне особенно запомнился.
Прокофьев впервые ехал на концерты в Лондон и не знал, кто его будет встречать и куда ему надо будет отправиться с вокзала. Это обстоятельство его очень беспокоило всю дорогу до Лондона. Наконец, поезд подкатил к перрону, Прокофьев вышел из вагона и в растерянности остановился у справочного киоска. «Вдруг, – рассказывает Прокофьев, – я вижу какого-то солидного господина, быстро идущего вдоль платформы с прикрепленной на груди партитурой моего Первого фортепианного концерта. Это был Генри Вуд…
Источник: http://www.khachaturian.am/rus/remember.htm