«Литературная газета»: Ваш отец автор знаменитой книги «Брестская крепость». Какова его роль в вашем становлении в профессии?

Андрей Смирнов: Я с малолетства собирался в артисты, но отец сказал, что уж если идти, то не в актеры, а в режиссеры, и не в театр, а в кино. Я послушался и, не имея никакого понятия о кинематографе, подал документы во ВГИК и, к собственному великому удивлению и удивлению отца, был принят.

«Литературная газета»: Вы учились у Михаила Ромма, автора фильма «Обыкновенный фашизм» и ряда других замечательных картин. Он сильно на вас повлиял?

А. С.: «Обыкновенный фашизм» вышел позднее, в 1966 году. Но «повлиял» — слово слабое и неточное. Не случись этой величайшей удачи — знакомства и общения с Роммом, — я был бы другим человеком. Сергей Апполинариевич Герасимов преподавал во ВГИКе лет сорок и выпустил превеликое множество советских актеров и режиссеров. У Ромма же было всего два курса, а третий он набрал и умер. Из первого его выбора вышли Тарковский, Шукшин, Митта. Из второго — Кончаловский, Трегубович, ваш покорный слуга. На третьем, который он не успел выпустить, были Абдарашитов и Соловьев.

«Литературная газета»: А с кем-нибудь из сокурсников вы дружили?

А. С.: Мы были многие годы близки с покойным Трегубовичем, с греком Антоном Воязосом, временами — с Андроном Кончаловским. Мне было 17 лет, все остальные были порядком старше, и, конечно, как в армии, старшие часто надо мной подшучивали. Атмосфера была хорошая, творческая. Ближе всего я был с режиссером Борисом Яшиным. Мы с ним вместе сделали три картины.

«Литературная газета»: А когда начались ваши первые столкновения с цензурой?

А. С.: Мы сделали на третьем курсе учебную работу, короткометражную картину по рассказы уехавшего впоследствии в Англию Анатолия Кузнецова «Юрка, бесштанная команда». Нас было четыре режиссера, а главную роль играл Вася Шукшин. Зиновий Гердт там тоже играл. И именно тогда я впервые в жизни услышал слова зам. директора института: «Ну что вы сняли? По помойкам ходите… Негативный образ советской действительности, все время какие-то неустроенные судьбы». И эти же самые слова я слышал всю свою дальнейшую жизнь на каждом худсовете, посвященной всякой моей новой картине.

Цензура началась во ВГИКе, она входила в процесс обучения. Начальство было довольно, если ты снял красивые картинки под лирическую музыку, беготню влюбленных по лесу, девушку в газовом шарфике, развевающемся на ветру. Стоило прикоснуться к реальной действительности — что во ВГИКе, что на Мосфильме, — реакция была та же.

Смирнов А. «Белорусский вокзал» закрывали четырежды // Литературная газета. 2005. 27 апреля.