Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов

Стихами начиненный человек

О фильме «Доживем до понедельника» Станислава Ростоцкого и его главном герое историке Илье Семеновиче Мельникове.

По фильму Станислава Ростоцкого «Доживем до понедельника» — об учителе истории, который устал от истории, — можно изучать эпоху: первые заморозки конца 1960-х, метафоричный, тихий эзопов язык «оттепели», подростковый бунт и разочарование интеллигентов. Фильм вышел в 1968-м, который Аксенов назвал «годом горького похмелья». В этом году на Красной площади состоялась «демонстрация семерых» в знак протеста против вторжения советских войск в Чехословакию, в этом году Евтушенко написал свое знаменитое «Русский писатель. Раздавлен русскими танками в Праге».

Ничего этого, конечно, нельзя было предвидеть, пока снимался фильм. Но ощущение времени —холодной, какой-то промозглой усталости — было уже в сценарии. «Доживем до понедельника» — дипломная работа Георгия Полонского, сценариста и поэта. Еще раньше — в 1962 году — он написал стихотворение «Интеллигент», о человеке, который увидел свет истины, поплыл к нему вместе с миллионами других — и разбился в полумиле от маяка:

Интеллигент российского покроя,
Стихами начиненный человек...
Нужны интеллигенту хлеб и воздух,
А все-таки иллюзии нужней.

Непонятно, откуда двадцатитрехлетний студент знал «подлый холод, / что к сердцу поступает по ночам». Но в этом стихотворении — то ощущение, которым пронизан фильм «Доживем до понедельника».

Дух времени. Излет «оттепели», крушение надежд, осторожность как главная добродетель, учебник как единственная история. Впрочем, если бы в этом фильме был просто пойман дух конца 1960-х, «Доживем до понедельника» не стал бы одним из главных советских фильмов о школе, одним из главных фильмов о депрессии (тогда это называлось тоской), одним из главных фильмов о счастье. И об истории. Конечно, об истории. Три школьных осенних дня: четверг, пятница и суббота, одна страничка из школьного дневника того времени. Учитель истории, классный руководитель 9 «б» Илья Семенович Мельников (Вячеслав Тихонов) устал быть учителем, он не может больше оставаться в школе. Пошлость, ограниченность, неграмотность, косность коллег — с этим он, похоже, готов был мириться и мирится уже много лет. Но вот в школу приходит преподавать английский язык его бывшая ученица Наташа (Ирина Печерникова), давно влюбленная в Мельникова. И что-то ломается в нем. Его 9 «б» тем временем пишет сочинение о счастье, и завуч Светлана Михайловна (нелепая, то жалкая, то торжественная Нина Меньшикова) перед всем классом отчитывает ученицу, которая написала не «как положено», а так, как она действительно почувствовала: счастье — это любовь, материнство и большая семья. Генка Шестопал, чье сочинение состоит из одной фразы: «Счастье — это, по-моему, когда тебя понимают», ночью сжигает все тетради. Чтобы никто не отобрал счастье 9 «б» и не заменил его на «как положено».

Кадр из фильма «Доживем до понедельника». Реж. Сергей Ростоцкий. 1968

Фильм сняли за три с половиной месяца, понимая, что его могут закрыть в любую минуту. Режиссеру Станиславу Ростоцкому предложили внести в картину 28 поправок, он согласился на три. В частности, когда Мельников говорит с Наташей о сочинении, она удивляется: «Как это они пишут — что такое счастье?» Он отвечает: «Все напишут, как полагается». Но по губам Тихонова можно прочитать: «Все напишут, что счастье — в труде». Этот эпизод пришлось переозвучить, потому что как раз как раз про «счастье в труде» говорил в своей речи Брежнев. Вячеслав Тихонов — странный, но удивительно точный выбор для роли Мельникова. Полонский считал Тихонова слишком красивым и аристократичным, он хотел, чтобы Мельников был проще. Но Тихонов в этой роли — не только уставший советский человек, он — зеркало тех бунтарей и поэтов, которые рождались в России всегда. Как он рассказывает 9 «б» о лейтенанте Шмидте?

«Русский интеллигент. Умница. Храбрый офицер. Профессиональный моряк. Артистическая натура — он пел, превосходно играл на виолончели, и рисовал... А как он говорил!.. Но главный его талант — это дар ощущать чужое страдание более остро, чем свое. Именно этот дар рождает бунтарей и поэтов». В повести было чуть иначе: «Именно из такого теста делались праведники на Руси... И поэты. И бунтари».

Отчасти Мельников говорит о себе — умница, храбрый офицер, артистическая натура. Ощущает чужое страдание острее, чем свое, ощущает дыру, возникшую на месте истории, как крах собственной жизни. Но не бунтарь. Не праведник. Может быть, это его и угнетает — что он уже не способен на бунт, что он привыкает жить в мире, в котором все «как полагается».

Подробности его биографии не проговариваются впрямую, но угадываются — по фотографиям, обмолвкам, молчанию. Прошел войну (в школе есть стенд с фотографиями воевавших — там, не в фокусе, и фотография Мельникова). Не защитил диссертацию — очевидно, написал что-то «неосторожное», не учел «изменения трактовок», а переделывать ничего не стал, принципиальный. В киноповести на столе у него лежат три книги: Шиллер, что-то из серии «Библиотека современной фантастики» и библиографическая редкость — журнал «Каторга и ссылка», дающий какое-то представление о том, что, собственно, изучал Илья Семенович. Что еще? Аристократическая ворчливая мама. Пианино, на котором Мельников играет просто так, для себя. Люстра в стиле модерн над столом. Непростой дом, непростая, похоже, судьба, приучившая к осторожности, но не приучившая к покорности.

Кадр из фильма «Доживем до понедельника». Реж. Сергей Ростоцкий. 1968

Мельников — преподаватель увлекающийся, умный, он видит историю как «глубь трех тысячелетий» — и только «после 1917 года» начинается топь. Слушая правильный ответ ученика, Мельников злится: «То и дело слышу: „Герцен не сумел...“, „Витте просчитался...“, „Жорес не учел...“, „Толстой недопонял...“ Словно в истории орудовала компания двоечников». Это страшное замечание, ведь в послереволюционной истории, если верить учебникам, действовала «компания отличников». Правда, чтобы история продолжала быть «отличной», приходится каждый год переписывать учебники и диссертации, менять экспонаты в музеях, забывать. На чешском, кажется, плакате к фильму изображен Тихонов-Мельников, а в очках у него отражаются две учительницы: слева смеющаяся Наташа, справа — мрачная Светлана Михайловна. Если не считать учеников людьми, если требовать, чтобы они писали не так, как думают, а так, «как положено», если бояться жить — Наташа очень быстро превратится в Светлану Михайловну. Может быть, это и увидел Мельников, и это стало для него самым невыносимым — осознание, что все проходят один и тот же подлый путь покорности. О, сколько в фильме вариантов этой покорности, этого неумения думать, этого автоматического, выученного раболепия, этих советских формул! Как будто и не было никогда никакой «оттепели». Например, эпизод с двоечником, за которого пришла просить мать. Мельников, желая объяснить ей, что ее сын ничего не знает, цитирует его слова: «Герцен уехал за границу готовить Великую Октябрьскую революцию вместе с Марксом». Мать дает сыну подзатыльник: «Я тебе такую заграницу покажу!» Она реагирует на слова, не на смыслы. В этом мире «заграница» — стоп-слово, «любовь» — стоп-слово, да мало ли их, не записанных в учебнике. Даже диктор в телевизоре говорит о музыке по бумажке и слушает режиссера, который за кадром подсказывает ему, в какую телекамеру смотреть.

Кадр из фильма «Доживем до понедельника». Реж. Сергей Ростоцкий. 1968

И, в общем, весь фильм об этом: о противостоянии живых духом (Генка Шестопал, которого сыграл Валерий Зубарев) и тех, кто живет «как положено» (холеный красавец из 9 «б» Батищев, первая роль Игоря Старыгина). У первых все наперекосяк, «и визг, и вывих / везде», у вторых все по бумажке. Первые глупо бунтуют, ломают себе жизни, впадают в тоску. Вторые точно знают, как отвечать и что говорить. И возможно ли научить людей быть бунтарями или праведниками? Или поэтами. Мельников — «стихами начиненный». Стихи в фильме — как особый язык, на котором говорят бунтари и праведники, те, кто понимает друг друга. Генка Шестопал, именно стихами просит прощения у первой красавицы класса Риты (Ольга Остроумова), и она его прощает. Эти, возможно, когда-нибудь будут вместе. Завуч Светлана Михайловна не узнает стихи Баратынского, которые цитирует Мельников, и понятно, что Илья Семенович никогда не ответит на ее нелепые заигрывания. Дома Мельников поет «В этой роще березовой» на стихи Заболоцкого, написанные в 1946 году — кто-то считает, что это стихотворение о солдатах, павших на войне, кто-то — что это стихи о лагере, где только что отбыл свой срок Заболоцкий, а кто-то уверен, что это текст об Армагеддоне, последней битве Света и Тьмы.

«Доживем до понедельника» — тоже отчасти о Свете и Тьме, только они не бьются друг с другом, они друг друга не понимают. Свет — те, кто способен взрослеть, Тьма — те, кто уже не способен. Мельников — способен, Наташа — способна, пятнадцатилетние люди из 9 «б» взрослеют на наших глазах. Тут разговор особый: если посчитать, это поколение, родившееся в 1952-53-м, то есть первое послесталинское поколение, первые, в сущности, свободные люди. Но Мельников видит, что они точно такие же, как и все остальные до них, такие же, как те, кто придет потом: один поэт, один комик, будущий начальник, будущая мать семейства. История не повторяется, повторяются люди.

Но этот фильм оправдывает всех, здесь все — живые: и Светлана Михайловна, которая плачет, читая чужие сочинения о счастье, и этот двоечник, который ничего не может запомнить про Герцена, потому что у него отец — алкоголик, и учительница, которая говорит «ложить», а когда Мельников ее раздраженно поправляет, в истерике сбегает с собственного урока.

Кадр из фильма «Доживем до понедельника». Реж. Сергей Ростоцкий. 1968

Удивительно, но в зависимости от эпохи «Доживем до понедельника» меняется. В конце 1960-х он казался смелым, в 1990-е, переполненные свободой, его считали слишком осторожным, интеллигентски «эзоповым». Он был то слишком лиричным, то насквозь социальным. Сегодня он выглядит почти бунтарским. Все эти разговоры о переписывании диссертаций, о меняющихся экспонатах, о том, кто поэт второго ряда, а кто — первого, о тех, кто хочет вернуть времена доносов, — невозможно представить, как этот фильм мог выйти в 1968 году, как о нем могли писать, что это всего лишь история о «проблемах воспитания». Хотя все правильно. О проблемах воспитания. О том, что счастье — это когда тебя понимают. Или, другими словами:

И каторжность миссии: переорать
(Борьба, борьбы, борьбе, борьбою,
Пролетарьят, пролетарьят)
Иронию и соль прибоя,
Родящую мятеж в ушах
В семидесяти падежах[1].

Примечания

  1. ^ «Лейтенант Шмидт» (Борис Пастернак)
Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera