А.ФАЙКО. В кино я пришел как начинающий драматург. Было это в 1923 году. Как-то после читки только что написанной мною пьесы «Озеро Люль» ко мне подошел известный театральный критик Николай Ефимович Эфрос и неожиданно сказал: «Вы нам нужны...» И предложил мне попробовать свои силы в кино. А надо заметить, что сам Эфрос, большой поклонник Художественного театра, был горячо влюблен в кинематограф. Вместе с М. Алейниковым, Ю. Желябужским, А. Саниным он входил в правление «Межрабпом-Руси», возглавлял там литературную часть, был душой коллектива, и к нему отовсюду стекались талантливые люди...
И. ИЛЬИНСКИЙ. А находилась «Русь», как вы помните, на том месте, где сейчас стадион «Динамо». Я до сих пор помню этот адрес: «Верхняя Масловка, 55». Там, в Петровском парке, среди дач, стоял стеклянный павильон...
А. ФАЙКО. <...> И вот Эфрос предложил мне написать для Протазанова сценарий по мотивам исторического романа А. К. Толстого «Князь Серебряный».
Но, вернувшись из-за границы, Протазанов окунулся в новую для него советскую действительность и каким-то чутьем, будучи умным человеком, понял, что начинать надо не с далекой истории, не с XVI века...
Москва в те дни зачитывалась фантастическим романом Алексея Николаевича Толстого, у всех на устах было таинственное имя «Аэлита». И студия «Русь» решила немедленно ее экранизировать. Был объявлен конкурс на лучшую сценарную разработку, из восьми представленных сценариев приняли тот, который написал я вместе с Федором Оцепом...
Ю. СОЛНЦЕВА. Но все-таки, по-моему, это не была экранизация...
А. ФАЙКО. Разумеется. Скорее, вольная импровизация на тему Алексея Толстого, продиктованная желанием Протазанова как можно полнее показать быт, нравы, характеры Советской России того времени. Работали мы дружно, но крайне напряженно. Яков Александрович хотел, чтобы действие строилось на контрастах, на резком противопоставлении двух миров — старого и нового. Это есть и у Толстого, но режиссер, предлагая свои варианты, добивался все большей занимательности, хотел, чтобы увлекательная интрига насыщалась динамикой, действием, движением. И чтобы добиться всего этого, то есть превратить сюжет из чисто литературного в «кинематографический», нам пришлось основательно поработать — изменить характер «марсианской» части, ввести новые эпизоды, новых действующих лиц. Разумеется, не обошлось без известных потерь. Мы, вообще-то говоря, проявили тогда неслыханную дерзость, отважились на острую операцию — оправдать нас могла только наша молодость!
Однако, как говорят, нет худа без добра. Мы, скажем, ввели не существующий в романе персонаж — сыщика Кравцова. Плохо это или хорошо? Прежде чем ответить, вспомните, что благодаря именно ему впервые появился на экране... Игорь Владимирович Ильинский.
И. ИЛЬИНСКИЙ. Ну, дело прошлое... Только слишком уж много в этой роли было сумбурного, хаотичного, надуманного. Вы, вероятно, со мной не согласитесь... но я имел счастье работать с Протазановым и на других картинах.
Ю. ЗАВАДСКИЙ. Я очень люблю его комедию «Праздник святого Йоргена». Трудно поверить, что она сделана сорок с лишним лет назад. В ней чувствуется крепкая режиссерская рука, увлеченность актеров и такая заразительная игра Игоря Владимировича...
И. ИЛЬИНСКИЙ ... Это были счастливые и радостные дни в моей жизни! Редко можно встретить другого режиссера, который обладал бы таким ясным оптимизмом, бодростью и, я бы сказал, утренней свежестью в своем творчестве. Конечно, и перед ним возникали сложности, бывали задержки, неполадки, но он, несмотря ни на что и как никто другой, умел создавать во время работы атмосферу какой-то легкости, оставаясь при этом всегда очень требовательным.
<...>
Республика на Марсе // Советский экран. 1974. № 20. С. 18–19.